— Ты просишь друга или врага?

— Хотел бы я знать, — пробормотал Тень. — Но если друг — тот, кто не хочет меня убить, боюсь, в Рин Дредене их меньшинство.

— Но они есть? — уточнила я.

— Я не теряю надежды.

Он снова склонился над листом. Покачал головой — и поднёс его к горящей свече, задумчиво глядя, как тот превращается в пепел.

— О чём бы ты написала, если бы просила о чём-то важном? — негромко поинтересовался Тень. — Если бы тебе нужно было доверие?

Я пожала плечами:

— У Конте была репутация среди охотников. Я была частью этой репутации. Люди верили ему — и верили мне.

Тень с иронией улыбнулся.

— У меня, конечно, есть репутация, — произнёс он. — Но не думаю, что она поможет в этом случае.

— Тогда я бы воскресила прежнее доверие, — просто сказала я. — Напомни ему о дне, когда вы верили друг другу, смеялись вместе, хлопали друг друга по плечу. Были на одной стороне.

Губы Тени на миг дрогнули. Его лицо вдруг сделалось таким незащищённым, словно в то утро, когда я видела его во сне. Что он вспоминал сейчас? Кого?

В следующий миг Тень провёл рукой по лицу, и наваждение исчезло.

— Боюсь, это невозможно, — произнёс Тень спокойно. — Если мы встретимся, то это будет там и тогда, когда скажу я. По моим правилам, и никак иначе. Но спасибо: ты подала мне мысль.

— Правда?

Он долго смотрел на меня. И наконец кивнул, доставая чистый лист:

— Правда.

— Что-то мне подсказывает, что это письмо не из тех, что вручают у парадного входа, — заметила я.

— О, отправить его довольно просто, — рассеянно произнёс Тень, склоняясь над листом и выводя на нём одну-единственную строчку. — Конечно, оно пройдёт через третьи руки, но содержание… Его всё равно никто не поймёт.

Я вдруг заметила, что строчка была сплошной. Тень не делал промежутков между словами, и все они слились в одно. Какой-то шифр?