— Они. старше двенадцати, — хрипло сказал Конте.

«Но вряд ли намного», — мысленно договорила я. Сейчас каждый мальчишка, которому было хотя бы пятнадцать, рвался к воротам или на стены — и принимали всех.

Тень отрывисто кивнул:

— Действуйте. Готовьте охотников: я спущусь, как только закончу отдавать распоряжения здесь.

Когда он отошёл, мы с Конте переглянулись.

— Он с ума сошёл, — прошептала я.

— Если бы, Закладка, — с горечью произнёс Конте. — Это единственный разумный шаг. Если ждать, пока филастры проломят стены, нам точно конец.

— А так нам конец! Нам с тобой! Чёрт подери, и всем охотникам тоже!

— Думаешь, Ниро этого не знает? — Конте кивнул в сторону Тени, склонившегося в стороне над картой в окружении адъютантов. — Он бы пошёл сам. И с радостью запер бы нас обоих где-нибудь в Чед Нате, если бы мог. Но мы нужны ему и городу. Что тут поделаешь?

Мы обменялись невесёлыми улыбками и начали спускаться по лестнице.

— Как твои ожоги? — деловито спросил Конте, обернувшись через плечо.

— Зажили. — Я покраснела. — У Тени… хорошая мазь. Жаль, что у нас было… так мало времени.

Конте хмыкнул.

— Да, семейный завтрак, переходящий в обед, в наши сегодняшние планы уж точно не входит.

Я замерла на ступенях. Осознание вдруг пронзило меня молнией: Конте не знает. Не знает самого важного.

— Конте, Тень всё ещё проклят, — хрипло сказала я. — Проклятие перешло на тебя, но не исчезло с него. Ты. должен знать.

С лица Конте сбежала всякая краска.

— Нет, — неверяще произнёс он. — Ты шутишь. Ты ошибаешься.

— Я призналась ему в любви, и ему вновь. сделалось. плохо. — Я отвела взгляд. — Он проклят, Конте. И это убивает меня так же, как и тебя.

Конте прикрыл глаза и тихо застонал.