— Ты же понимаешь: инцидент вовсе может быть не исчерпан. Что она от тебя хотела?

— Если бы я знал, — говорю тихо.

— Пожалуйста, включи. Или хочешь, чтобы я сама потом посмотрела? Там что-то… совсем неприятное для тебя?

— Вообще не хочу, чтобы вы смотрели, — говорю.

— Антер… узнать, где мы — не составляло ни малейшего труда, необходимо понять, случайно ли они там оказались, или нас искали. Если нас — то кого? Тебя или меня?

— Вы-то им зачем?

— Ну как тебе сказать… Позавчера моя ладонь засветилась в кафе, где ловили беглого раба, а может он там и был, ведь мы же не знаем, чем дело кончилось. Может, он кому-то рассказал, что я к нему подходила. Вчера — в запретных водах. Остров этот ещё, мало ли… вдруг там тоже что-нибудь зафиксировалось?

Да уж, я как-то по-другому на всё вдруг посмотрел.

— Но ведь это случайности, — говорю.

— Но ведь они этого не знают, — отвечает. Достаю коммуникатор, протягиваю. Отворачиваюсь. Смотри.

Внезапно берёт меня за руку, чуть сжимает, запускает окошко с записью. Не удерживаюсь, поглядываю. Пытаюсь понять, действительно ли у меня был настолько наглый вид. Старался же как мог. Но не очень видно, в руке ж держал.

Вроде бы не так всё и страшно, как мне казалось…

— Боже, Антер, какой же ты у меня молодец, — вдруг улыбается. Я прямо обескуражен, не ожидал такой реакции. Кажется, краснею.

— Я правильно сделал? — спрашиваю тихо.

— Конечно, ты всё сделал правильно!

Даже то, что про несовершеннолетнего раба спросил? Впрочем, они и так знают, что я его видел. Ты хоть попыталась бы меня разыскать, если бы она забрала? Или предпочла бы не связываться?

Хорошо всё-таки, что в конце коммуникатор лежал в кармане и на записи ничего не видно, только слышно…

Тамалия

Мой хороший, как же мне нравится, что ты понемногу приходишь в себя. И обязательно же по земле повалять… Ну ведь правильно же вёл себя! Они тут уже совсем от безнаказанности подурели.