— Ясно, — улыбаюсь. — Ну, давай как-нибудь попробуем, встретимся. Я вот съезжу на остров и перезвоню.

— Ух ты, а что это решила без игр?

— В гости звали.

Спешу поскорее попрощаться и сесть в гравикар, пока не начал в поездку напрашиваться. Есть же люди, настолько поддающиеся влиянию окружающих, что собственного мнения составить не способны, даже в личных симпатиях. А если и составляют, то базируют его на тех же шаблонах.

Между прочим, его семейство дружно с семейством Клима. А самого его, вполне возможно, тоже кто-то незаметно расспрашивает.

Еду домой, смотрю в окно. Пытаюсь успокоиться, всё кажется, что сейчас меня придут задерживать.

А дома так замечательно, Лео с Антером хохочут за сетевиком, останавливаюсь полюбоваться зрелищем, но не успеваю: Антер замечает, поднимается навстречу. Обнимаю, замыкает руки на моей спине, окутывает теплом. Я дома.

Антер

Остаток дня проходит совсем по-домашнему. Дик отобрал Талин сетевик, обвешался окнами и забыл обо всём на свете. Тали, как обычно, всех нужно накормить, организовала стол, даже вина выпили. Лайла позвонила в положенное время. Всё как обычно, но ощущение, будто ничего не происходит, перетекает в ощущение, что всё происходит где-то вокруг, невидимое до поры до времени.

На следующий день Тали еле откручивается от приглашений Олинки, засекает звонок Дамлия, который почему-то передумал и отключился раньше, чем она ответила, и обнаруживает на пороге Селия — Дику приходится срочно прятаться наверху.

Селий выглядит — не знаю, насколько расстроенным, но во всяком случае, пошатнувшимся. Переживает ли за сестру или за собственную изменившуюся жизнь, но ночь явно не спал.

Конечно, Тали приходится впустить, а мне молча сидеть на диване. На минуту даже кажется, что сегодня про меня забудут, всё-таки горе у человека. Хотя, знает ли он, что такое горе? В любом случае, для меня его визит тут же и заканчивается.

— Что скалишься, урод? — вскидывается, сам ты урод. Мне и в голову не пришло бы так Тали подставлять. Молчу, Тали смотрит внимательно.

— Антер, — снова этот господский тон, так хорошо без опечаленного братца было. — Иди в кровать и жди меня.

Что-то я не ожидал такого откровенного приказа, Селий, похоже, тоже. Не покраснеть бы.

— Да, госпожа, — встаю.

— Готовься, — с неприятной ухмылочкой напутствует Селий.

— Всегда готов, — не удерживаюсь, буркаю.

— Твой раб всё такой же наглый, — жалуется он Тали.