— Больше никуда не убежит.

— Туда собаке и дорога. Хорошо, что догнал: проблем наделать мог.

— Да. Хорошо.

— Ты справа обходи, а я слева. Он на две стороны отстреливаться не сможет — главное, не высовываться резко.

Предосторожности оказались излишними — гот был мертв. Забравшись на плоский скальный выступ, он разлегся в луже крови.

Хмыкнув, Олег ткнул его стволом карабина, пригляделся, удивленно произнес:

— Странно — я ему всего лишь в ногу попал, а он помер.

— Бедро ты ему пробил. Похоже, артерию задело. Он почти сразу кровью истек. Вон как мышцу разнесло.

— А я, дурак, караулил его! Ловкий, гад: мало того что через баррикаду перелез, так еще и лука со стрелами не бросил. Ну что, Макс, пошли в поселок?

— Нет. Ты подежурь пока здесь, на скалах. Вдруг в кустах еще прячутся. На корабле охраны не осталось — даже если одиночка доберется, то захватит.

— В одиночку не уведет.

— Зато поджечь может.

— Ладно. Ты прав. Постою тут. Но ты там про меня не забудь. Народ пришли, чтобы корабль ближе к нам перетащили. Если вон в ту протоку его завести, можно до самого берега дотянуть.

* * *

На подходе к поселку Макс едва не пристрелил собаку. Псина выскочила из кустов, виляя хвостом с таким неистовым усердием, что было непонятно — почему он при этом не отвалился. Она скулила и повизгивала, жалуясь на невзгоды и одновременно демонстрируя высочайший уровень радости от встречи с таким замечательным человеком. Не понимала, что едва избежала смерти: от неожиданности тот сразу вскинул револьвер.

Кличек всех поселковых собак Макс не помнил и поэтому обратился к собаке неопределенно:

— Барбос, жив? Я думал, вас всех готы поубивали. Ну пошли за мной — напоить тебя надо.

Радостно взвизгнув, собака начала описывать круги, нетерпеливо косясь в сторону баррикады: идти в одиночестве она побаивалась, хотя звериное чутье подсказывало, что власть поменялась. В противном случае не рискнула бы выбраться к человеку.

Мусы на прежнем месте не было — лишь россыпь стреляных гильз осталась. Макс направился за штаб: там кричали в десятки глоток и, похоже, кого-то били. Не успел и половины пути преодолеть, как бы остановлен — навстречу выбежала Дина, схватила за руку, умоляюще затараторила:

— Максимка! Останови их! Я не смогла! Я сейчас не могу ничего! Прекрати это! Ну пожалуйста! Так нельзя! Вы ведь не такие!