– Я не боюсь. Я немного опасаюсь, – сказала девушка и, заметив, как погрустнел генерал, поспешила добавить: – Вы очень порывистый человек. И такой непредсказуемый.
– Ну вот, вы снова побоялись сказать откровенно, – вздохнул он.
«А не нужно было бросаться на меня, как дикий зверь!» Мысленный упрек, видимо, все равно отлично читался на лице Татьяны.
– Хорошо вам отдохнуть, Тьян Ню, – отрывисто бросил Сян Юн, поклонился и ушел, кипя от досады.
– Невозможный человек…
– Вспыльчивый оттого, что у него горячая печень, – подал голос Ли Цяо, все еще топтавшийся у самого входа в шатер. – Всю ночь не спит или спит, но мало, утром у него плохое настроение, а глаза сухие и воспаленные. Глаза, печень и вспыльчивость взаимосвязаны, так как относятся к элементу металлу.
– Печень у него горячая, видишь ли! Металл у него… в одном месте! Так полечите кто-нибудь его наконец! – фыркнула Татьяна, но плащ против собственной воли на землю не скинула. Пригрелась.
– Да где ж ты их только находишь-то?! – простонал Цзи Синь, когда долгожданный предводитель наконец-то вернулся к своим верным соратникам, спрыгнул с коня, радостный, и добычу свою наземь спустил.
– Это… это же не… – Братец Фань – тот просто побелел и попятился, некультурно тыча пальцем в спутницу командира Лю.
– Хулидзын. – Цзи Синь моргнул и даже глаза протер, надеясь, что жуткое видение сгинет. – Это хулидзын!
Небесная лиса в ответ на такое приветствие нехорошо прищурилась и клацнула зубами.
Командир Лю потемнел лицом, нахмурился и отчеканил:
– Это – моя женщина. А ну разойдись! Вам что, делать нечего? Услышу, что шушукаетесь, как старые евнухи, или увижу, как пялитесь, – разгоню обратно по хлевам, козопасы!
– Но, брат Лю… – Фань Куай развел руками, беспомощно оглянулся на гневно трепещущего веером конфуцианца и сник. – Как скажешь, брат Лю…
– Кто еще не понял? – прорычал Лю Дзы, глядя в упор на братца Синя. – Ну?!
– Потом поговорим, – прошипел тот, но тоже позорно отступил, прикрываясь рукавом.