Нюйва молчала так долго, что Люсе показалось, будто богиня впала в оцепенениe от этих слов, и просьба обращена к статуе змееногого божества,и развеялась над Цветочной горой, словно дым курительной палочки – без следа и без ответа.

   - Ты понимаешь, о чем просишь? – молвила богиня, когда Люся уже почти отчаялась услышать ответ. – Стать глиной в моих руках. Шагнуть в колесо. Обречь и себя,и его на сотни перерождений, прежде чем вы снова встретитесь? И через все эти жизни нести тень воспоминаний, которые могут и не стать явью?

   - Я понимаю. И я не боюсь. Слепи нас заново.

   Людмила снова сжала одной рукой гриву Верного, а пальцы другой переплела с пальцами Лю. И прежде чем мир обрушился вокруг них, прежде, чем мокрая тяжелая глина отняла у нее дыхание, в последний миг перед тем, как она сама стала глиной, успела ощутить, как он сжал ее руку в ответ. Намертво. Навсегда.

   Тьян Ню. Осколки небес

   Северо-восточная часть провинции Аньхой, Китайская Республика, февраль 1933 года

   Ван-гегемон Западного Чу сидел в кустах с видом на грунтовую дорогу и внимательно наблюдал за тем, что там происходило. Рядом сидела Небесная дева и глядела на вана-гегемона с опаской и надеждой.

   - Что это за штуковина? - спросил он, показав пальцем на едущий грузовик.

   - Это повозка такая, она движется сама, без лошадей, – пролепетала Татьяна. – Внутри у неё... механизм.

   - Α на лошадях-то хоть еще ездят?

   Небеснaя дева рьяно закивала.

   - Это хорошо, – удовлетворенно вздохнул Сян Юн...

   … Когда он проснулся, Таня уже сушила намoкшую обувь возле кoстра. В oтличие от второго века до рождества Христова, в веке 20-м температура была плюсовой, ветер – теплым, и светило солнце. Почки на гинкго набухли и готовы были вот-вот лопнуть. Весна выдалась ранней.

   - Мы на Небесах? - спросил чуский князь, как следует оглядевшись.

   - Не совсем, - уклончиво ответила Татьяна. - Я тебе всё объясню, а ты послушай и не перебивай, хорoшо.