Их совместный, безрассудный и безумный смех слился воедино. Он наполнил собой всё окружающее пространство, отражаясь от каменных стен. Медленно и неотвратимо возвращая Лею к новой жизни.

Глава 8

Глава 8

Как ни странно, но месяц прошёл вполне спокойно, словно события того дня изрезали её душу и скроили по новому образу и подобию. Неизменно хладнокровна и безмерно вежлива. От ровного звучания голоса порой становилось не по себе даже подчинённым ей владельцам домов развлечений. Сама же она могла сказать, будто стало две Леи. Одна спала, а другая видела сон.

Хдархет выжидал, мило улыбаясь и иронично кланяясь при редких встречах в своих неизменно белоснежных костюмах. И всё же обмен колкостями не стоил того, чтобы обращать на него больше внимания, чем на комара в лесу. Жужжание раздражало, но, пока тот не кусает, можно и потерпеть. Ал’Берит также был спокоен и равнодушен, как если никогда и не существовало того разговора. Как будто между ними ничего и не произошло.

А, может, так и следовало принимать жизнь? Это было. Ныне же лист перевёрнут, и впереди совсем другая история…

Между тем дни, столь похожие друг на друга, проходили, и всё ближе и ближе становилась назначенная дата. Наместник, как и говорил, прислал платье. Лея долго рассматривала его. Белый тонкий тиснёный шёлк. Узкие рукава, позволявшие скрыть браслет, от локтя украшала бледно сиреневая изящная вышивка. Аналогичный узор покрывал низ многослойной воздушной юбки и округлый вырез, открывавший плечи и шею. Очень широкий жёсткий пояс, с закреплёнными на нём мелкими фиолетовыми самоцветами, должен был туго стягивать талию, чтобы застегнуться. Прилагались полупрозрачные перчатки и серебряный обруч необычной формы с несколькими крупными драгоценными камнями. От него по обоим бокам головы ниспадали две тонкие цепочки со сложными звеньями и переплетением…

Красота наряда не вызвала воодушевления.

Молодая женщина небрежно положила бесценную вещь на полку как обычную тряпку. Затем недолго постояла у шкафа, уткнувшись лицом в жёсткую створку так, что, когда она подняла голову, то от резьбы на лбу осталась красноватая и медленно разглаживающаяся вмятина. Затем что-то заставило её внимательно посмотреть на себя в зеркало.

Та же, что и раньше. Лишь пластина айэтора исчезла с поверхности лица.

Лея отрешённо приоткрыла нижний ящик комода и, сдвинув прочую одежду в сторону, осторожно достала, как величайшую драгоценность всех миров, изорванные и испачканные кровью лохмотья. Когда-то они были нежным розовым платьем с бретелями, украшенными металлическими маленькими змейками.