– Будь начеку, – предупредил Пирс.
Мэр рассмеялся:
– Боитесь, мистер Нинимби?
– Боюсь, – согласился Пирс.
– Чего? Что случайная пуля залетит на балкон?
Мэр картинно оперся о перила:
– Не бойтесь, компаньон! Я ведь сказал, что это мой город? Пули здесь летают только туда, куда укажет Фредерик Киркпатрик. А на этот балкон они даже носу не кажут!
– Будь начеку, – повторил Пирс, обращаясь к Рут. Похоже, он не слышал слов мэра, а может, не придал им значения. – Сегодня не тот день, чтобы спать на ходу.
Его лицо, подумала Рут. Я уже видела такое лицо.
Отец, увлекавшийся шахматами, возил Рут, восьмилетнюю девочку, в Бирмингем, город в штате Алабама. Она отлично помнила всю поездку – истинный праздник для ребенка, папиной любимицы. Но еще лучше Рут запомнилось лицо Пола Морфи, шахматного гения, дававшего в Бирмингеме сеанс одновременной игры вслепую на восьми досках. Тонкий нос, красиво очерченные дуги бровей, волосы небрежно падают на уши… Все это мисс Шиммер восстановила в памяти лишь потом. А тогда она видела ожившую сосредоточенность, выходящую далеко за рамки человеческого внимания. Какие-то процессы происходили, невидимые детскому глазу, и Морфи следил за каждой песчинкой, каждым дуновением воздуха, каждой каплей, складывая их в невероятные комбинации. Рут еще сказала отцу, что так, наверное, выглядел Господь Бог в момент творения мира. Отец засмеялся, потом начал журить дочь: скорее в шутку, чем всерьез. Вряд ли святые отцы одобрили бы тебя, сказал он…
Святые отцы еще меньше одобрили бы Рут, узнай они, о чем умолчала мисс Шиммер. В тот момент она думала не только о Боге. Дьявол, замышляя мятеж против Создателя, пожалуй, тоже был похож на тогдашнего Морфи.
Став взрослой, Рут узнала, что Пол Морфи замкнулся в кругу родных и близких, одержим тяжелейшей манией преследования. Гений превратился в безумца, если, конечно, Морфи не был безумцем с самого начала…
– Здесь этот безумец. Видишь?
Кивком головы Пирс указал вниз.
Сумасшедших внизу хватало, причем вооруженных. Но отчима интересовал один – долговязый стрелок с воротничком священника. Пастор подошел в разгар суматохи, незамеченный остальными. Сейчас он стоял возле проулка, где ранее скрылся Хвост Оленя, и играл на губной гармошке.
Рут задумалась, какой псалом лучше прочих подходит к ситуации, и не смогла выбрать. Смотреть вниз взглядом шансфайтера она опасалась, не желая привлечь внимание лже-отчима, чувствительного к таким вещам, но была уверена, что Джошуа Редман тоже где-то там, на площади, в гуще событий.