— Я оклеветала его… я солгала, он вовсе не вор! Прошу, отпустите человека, которого к вам только что привели! Это всё была неправда! Дурной мой язык! Дурной мой разум! Виновата я, клянусь…виновата в том, что солгала!

— Встаньте, мадам, — попросил её один из опешивших от сцены стражей, и помог Сандре подняться на ноги.

— Я не прощу себя, если вы его не отпустите! Я наложу на себя руки! Я…

— Просим вас, успокойтесь. Вы знаете этого человека?

— Да! Да, знаю! Это мой муж! Мы поссорились, и я, подлая, проучить его хотела! Далеко зашла… слишком далеко, умоляю вас…

Её ноги едва вновь не подкосились. Стражники неуверенно переглянулись, и один согласился сопроводить девушку к камере.

Анвиль сидел на ледяном полу, там, где его оставили, и неизменно предавался отчаянию. Он поднял голову, когда услышал шаги и знакомый жалобный голос. «Неужели, пришла посмотреть на плод своих трудов? — подумал юноша, — Пусть только сунется к решётке, и я вырву все её золотистые локоны».

Вскоре в коридоре возникли два силуэта. Это был высокий мужчина в доспехе, а рядом с ним заплаканная и бледная Сандра. Она приблизилась к камере с таким разбитым видом, что на мгновение Анвиль позабыл о данном себе обещании.

— Это ваш муж? — поинтересовался страж, и Сандра сразу же с этим согласилась. Анвиль насторожился, гневно уставившись на слегка трясущиеся пухленькие губы.

— Вы уверены? У него какая-то болезнь, мы думаем…

— Это не заразно! Это давнишнее, это ничего… Отпустите его, пожалуйста… Я очень раскаиваюсь в содеянном поступке.

— Неплохо бы устроить суд и разобраться.

— О, святой Геул! Хотите, я пойду в тюрьму вместо него?

— В этом нет необходимости.

Стражник приблизился к камере и смерил Анвиля всё тем же презрительным и недоверчивым взглядом.

— Твоя жена?

Юноша встретился с Сандрой глазами и согласно кивнул.

— Бил её?

— Нет.

— Никак нет… — тут же подхватила девушка.