Я бежал так быстро, что все вокруг слилось в одно сплошное зеленое пятно. Даже не сразу понял, что яркие разноцветные кляксы — ее платье. Нет, не ее, судя по запаху. Еще одна моя ошибка.

Я остановился. Марина стояла возле огромного дуба, полностью покрытого мхом. Она что-то рассматривала у корней и никак не реагировала на мое приближение. А ведь я ни черта не думал об осторожности. Ломился через лес, как настоящий разъяренный медведь. Кто угодно мог услышать.

Под ногой хрустнула ветка, и Марина испуганно вздрогнула, оборачиваясь. Ее кожа побледнела так, что я испугался. По щекам текли слезы. Пухлые алые губы дрожали, как у обиженного ребенка. Изогнутый шрам, который придавал ее лицу, какую-то потустороннюю красоту, снова открылся и кровоточил.

Я шагнул к ней, пытаясь понять, что успел натворить, но Марина вдруг всхлипнула и сама пошла мне навстречу.

— Это не я… Я просто хотела посмотреть, есть ли тут яма, как в моем сне…

Я притянул Марину к себе, наконец рассмотрев, что ее напугало. Среди длинных корней лежали… женские ладони. Отрубленные по запястья и посиневшие от времени. Под ногтями — грязь и кровь. Но насекомые и тление их почему-то не тронули. Семь. И все левые. Минимум семь женщин, лишенных руки. И скорее всего мертвых.

Я прижал Марину к себе, стискивая затылок. Пальцы тут же запутались в буйстве локонов. Но среди всей этой херни, творящейся вокруг и в моей жизни, я вдруг подумал, что я охрененно счастливый. Я нашел женщину, которая создана для меня. Под меня. Выточена под мой разум и мое тело. Под мою душу.

Марина тихонько всхлипывала и цеплялась пальцами за мою рубашку. Наверное, я точно извращенец. Семь возможных трупов, а я ловлю кайф от того, что нужен ей. Впитываю каждую секунду и ломаю голову, как бы продлить эти мгновения.

— Кто это сделал? — Ее тихий шепот звучит около моей груди. Дыхание согревает кожу. Опаляет так, словно ко мне приложили горящую головешку. Рядом с ней сложно соображать трезво.

Я хочу схватить ее и утащить отсюда. В свою берлогу. Спрятать и охранять. Наслаждаться ею, как драгоценным лакомством. Нет, так нельзя. Нужно что-то придумать, а иначе действительно свихнусь.

— Я не знаю, но выясню.

Она дрожит и тяжело дышит, а мои мысли снова выбирают опасное направление. («Отбор для Короля волков» 5v3p1ut_)

Я ненавижу себя, потому что думаю о том, как мы лежим в моей кровати. Как она скачет на мне, насаживаясь на мой член так глубоко, что у обоих перехватывает дыхание. Как дрожит от каждого движения ее грудь, как задница ударяется о мои бедра. И как она дышит. Точно так же: тяжело и с трудом.