— Это сострадание? Ты как-то странно пахнешь.

Марина не ожидала, что смутится. Кажется, даже покраснела:

— Нет, это другое.

Радван вдруг улыбнулся, обнажая идеально ровные белоснежные зубы:

— Я не про то, чем вы занимались с Дагмаром. Ты пахнешь состраданием. Я выучил этот запах. Дагмар тоже иногда так пахнет, когда мы говорим о… — Он посерьезнел: — Неважно.

Марина не стала допытываться. Очевидно, что разговоры о семье причиняют ему боль. Вряд ли он обрадуется ее вмешательству. Да и какое ей до него дело? О себе бы позаботиться. Хватит лезть в чужие дела.

— Значит, помимо обоняния, ты еще можешь узнать о чувствах и мыслях человека… Что узнал обо мне?

— Вы меня не пустили. Думали о Дагмаре. — Он замолчал, но спустя пару секунд неожиданно добавил: — Но для него вы идеальная невеста. Ради вас он пытается стать более… человечным. А вы перешагиваете через свои страхи, лишь бы насолить ему. Вы оба меняетесь, пытаясь получить то, чего были лишены.

Марина поморщилась:

— Прям как на приеме у психолога побывала.

Радван ухмыльнулся:

— Я чувствую и вижу это. Так о чем вы хотели поговорить?

Марина решила признаться:

— Сама не знаю… То есть, не знаю, как это объяснить. Я, кажется, вижу призраков.

Черная бровь Радвана снова взлетела вверх:

— Призраков?

— Ну, я думаю, что это они. Женщина. Такая рыжеволосая, как Лиля. Только с зелеными глазами. Очень красивая.

Радван задумался:

— Вряд ли я ее знаю. Из всех рыжеволосых мне знакома только Лиля.

Марина не могла так просто сдаться. Должно ведь быть хоть что-то!