— Рад был помочь.

Он рассмеялся:

— И на что я надеялся?

— Выдавить из меня слезу?

Продолжая смеяться, Маттиас вышел, а я остался в одиночестве. Происходящее набирало дурной оборот и с каждой секундой нравилось мне все меньше.

Когда вошел Борис, я продолжал пялиться на карту, пытаясь увидеть то, что раньше упускал.

Он все еще выглядел бледным и осунувшимся, как и все мы, но теперь уже точно не умирал.

— Как Марина?

Конечно, первый вопрос о ней… Теперь все о ней только и говорят. Я не знаю, что делать с той ревностью, которая пожирает изнутри, стоит услышать ее имя, произносимое другим мужчиной. Умом я понимаю, что они не претендуют на нее и даже, захотев, не стали бы пытаться, но… Но медведю этого не объяснить. Какая-то часть меня, дикая и совершенно неуправляемая, просто сходит с ума. Зверю плевать на благодарность и признательность. Он хочет завладеть добычей и уволочь ее в свою берлогу. Это единственное желание, которое преследует меня последние дни.

Я представил, как прижимаю Марину к себе. Посреди леса, где только деревья, сырая земля и запах мокрой листвы. Мы оба обнаженные и грязные. Влажные от пота и дождя. Я бы хотел взять ее именно так — на земле, в грязи, по-звериному. А потом — прижав к шершавому стволу дерева.

Внутри тут же стало холодно и больно. Каждый сосуд леденел и трескался. Я положил руку на живот, пытаясь хоть немного отогреть собственное нутро.

— С вами все хорошо?

Я кивнул. Кажется, зелье Лили дейстует отлично.

— Марина все еще без сознания.

— Как только придет в себя, мы с Радваном хотели бы ее поблагодарить…

Я не дал ему договорить:

— Я помню. Ты говоришь это каждый раз, когда меня видишь. Есть новости?

— Да. — Он сел напротив. — По ладоням… Они просто рассыпались в прах.

— Что?!

— Подозреваю, что это случилось в тот момент, когда Марина сняла проклятие. Время совпадает. Но кое-что наши люди успели выяснить. Они были… хм… отрезаны примерно тогда, когда стало известно о пропавших женщинах. Мы связались с полицией. Сроки совпадают. И по телу Даши… никаких следов.