— Да, нужно… — Тихий шепот заставил Марину вздрогнуть. — Почему ты плюешь на наши слова? — Марина отшатнулась к стене, мечтая просочиться сквозь нее и оказаться как можно дальше отсюда. — Думаешь, сможешь просто игнорировать нас? Ты сойдешь с ума, пытаясь…

Противоположная стена была расписана очередной «лесной» картиной. На жуткого вида деревьях сидели десятки сов с круглыми горящими глазами. И все они внимательно следили за Мариной, словно ожившие картинки.

Но говорили совсем не они. В центре поляны стоял котел, в котором корчилась девушка с растрепанными волосами. Вокруг нее стояли еще три — в легкких струящихся платьях и с венками на головах.

Должно быть, это они…

Марина с ужасом смотрела на роспись, краем сознания понимая, что вокруг что-то роисходит. Кажется, Борис трогает ее за локоть, а Маттиас что-то говорит о том, что «это ребячество».

До нее даже долетел обрывок его фраз…

— Не стоит изображать припадки. Никто не собирается отбирать подарки поклонников…

— Ты — идиот? С ней что-то происходит… Марина!

Жадно глотая ртом воздух, Марина следила за картиной. Но девушки в венках оставались неподвижны и безмолвны. А вот та, что кипела в котле… Она вдруг скорчилась. Руки и ноги вывернулись в разные стороны под невообразимыми для человека углами.

Медленно и неловко она начала выбираться из котла и ползти вперед, увеличиваясь в размерах и оставляя за собой алый кровавый след.

— Ты должна найти нас… Должна-а-а…

Дрожа от страха, Марина тихо спросила:

— К-кого?

Мужской голос ворвался в сознание, мешая сосредоточиться:

— С кем она говорит?

Жуткая девушка с фрески подползла еще ближе. Теперь Марина отчетливо видела, что в ее волосы вплетены тонкие веточки, а некоторые пряди обвязаны тонкими лоскутами. И у нее не было глаз. В абсолютно пустых глазницах зияла темнота.

— Ты должна найти и предать земле. Вернуть туда, откуда мы вышли…

Ее губы были покрыты кровью, а волосы колыхались, как будто находились в воде.

Марина едва дышала от ужаса. Вдруг стало так холодно, что воздух застрял в горле ледяными иголками.

С трудом она снова прохрипела: