Зачем нужно было идти именно сюда, Марина поняла почти сразу. С другой стороны, скрытая стволом и темнотой расположилась пугающая компания. Двое мужчин, больше похожих на обрубки дерева — приземистые, с широкими плечами и длинными руками. Они казались бы до смешного несуразными, если бы не дикое выражение злобы на уродливых лицах. Чем-то они были похожи на тех уродов из кафе, которые пытались ее изнасиловать. Словно братья.

Но не от них исходила главная опасность. Каким-то образом Марина поняла это сразу же, как только увидела ЕЕ. Пожалуй, именно так и должна выглядеть настоящая ведьма. Та, о которой сочиняют сказки и которой пугают детей. Даже на расстоянии чувствовалась исходящая от нее аура ужаса и мучений.

Марина сглотнула вязкую слюну. Худосочная женщина больше походила на призрака. Она была до того тощей, что даже в темноте виднелись очертания костей, обтянутых кожей. На брови, шее, ушах и над губой блестел пирсинг. Но выглядело это не экстравагантно, а пугающе. Облачена она была в мешковатое черное платье, с которым никак не вязался яркий цветастый платок, обмотанный вокруг головы наподобие тюрбана.

Шея была увешана таким количеством звенящих цепочек и шнурков, что хватило бы на целый магазин.

Но сейчас не время об этом думать. Жуткая ведьма что-то замышляла. Она сидела на коленях, прямо на земле, и выкапывала ямку среди корней, где в прошлый раз Марина нашла женские ладони. Кажется, теперь она знала, чьих это рук дело.

Свет Луны стал ярче, высвечивая несколько белых полотняных куколок, выложенных в ряд у коленей ведьмы. В фильмах это выглядело не так пугающе.

Не было воткнутых булавок или оторванных конечностей — все куклы были девственно чистыми.

Ведьма взяла первую, уложила себе на колени и нарисовала чем-то черным странный символ на том месте, где должно быть лицо. Марина потрясенно наблюдала, как острым ножом она вспорола тряпичное тельце, а потом подняла с земли короткий извивающийся шнурок.

Червяк! Марину замутило. Она прижала ладонь ко рту, сдерживая рвотный позыв. Даже позволить им обнаружить себя было не так страшно, как мысль о том, что ее вывернет наизнанку прямо здесь.

К горлу подступила желчь, но дрожащая за спиной и вцепившаяся ей в плечи Лиля немного привела в себя. Глотая ртом холодный ночной воздух, Марина заставила себя смотреть на то, что делает ведьма.

Та же, совершенно спокойно и никуда не торопясь, вложила червя в распотрошенную куклу, а потом швырнул ее в вырытую ямку.

— Покойся с миром…

Ее голос напоминал скрип ржавых петель. Марина впилась пальцами в шершавую кору дерева, за которым пряталась.