Дагмар потянулся у ней, накрывая ладонями ягодицы. В его властных и собственнических прикосновениях чувствовалась… нежность. Марина рвано вдохнула и тут же громко застонала, когда Дагмар начал спускать с ее бедер трусики.

— Иди ко мне. Я помогу.

Марина безропотно подчинилась, пожирая глазами его мощное тело. Каждая мышца завораживала своим движением. Они перекатывались под кожей, почти гипнотизируя.

Взгляд сам собой устремился вниз — к его рельефному животу, разделенному темной полосой волосков. А потом и к паху.

Из черной поросли возвышался мощный член, который казался слишком огромным для ее тела. Но Марина сходила с ума от желания поскорее ощутить его внутри себя. Ей необходимо было почувствовать, как он растягивает ее, трется о стенки влагалища и медленно скользит вперед-назад с влажным хлюпающим звуком.

Марина облизнула вмиг пересохшие губы. От каждого движения Дагмара его член покачивался и вызывал в ней неконтролируемое желание трогать его и сжимать пальцами. Пока каждая выпуклая вена не отпечатается на память.

— Чем дольше ты смотришь… тем сложнее мне сдержаться…

Из щели на головке выступило несколько капелек, которые прозрачной струйкой стекли по набухшему стволу. Марина жадно сглотнула голодную слюну. Ей хотелось снова почувствовать его вкус.

Она взглянула в оранжевые, полубезумные от страсти глаза Дагмара. Он смотрел на нее с восхищением и потребностью. Так, как мечтает, наверное, каждая женщина. Но он принадлежал только ей. И так будет всегда. ВСЕГДА!

Дагмар улегся на пол и, приподняв Марину, притянул ее ближе к своему лицу, заставив перекинуть ногу через него. Как в тот раз, в спальне, он оказался прямо напротив ее бедер и мог видеть все, что с ней происходит.

Шумно втянув воздух, он прикрыл глаза, но тут же их распахнул:

— Твой аромат сводит с ума… Так вкусно…

Мышцы живота сократились от его слов, и к складочкам плоти хлынул новый поток влаги.

Стало стыдно от того, что он может увидеть, насколько мокрой она становится.

Но Дагмар опять прогнал все ее страхи и неуверенность, топя ее в таком возбуждении, что стало трудно дышать. Хотелось заплакать от необходимости получить разрядку.

Пристально глядя на лепестки ее возбужденной плоти, он хрипло прошептал:

— Я хочу из тебя пить.

Марина застонала от его слов. Это звучало так… она не могла подобрать слов. Вообще не могла здраво мыслить, превратившись лишь в инстинкты. Грудь болела от напряжения, отвердевшие и торчащие соски ныли, моля о ласке, а она могла лишь слепо следовать за своими желаниями.

Осмелившись, Марина развернулась над Дагмаром и потянулась к его члену. Он лег в ее руку, словно притянутый магнитом. Дагмар зарычал и дернул бедрами вверх, скользя в ее ладони.