Не хочу подыхать, ни разу в жизни не почувствовав на себе поцелуи любимой женщины. Я хотел ее так, что ни о чем другом не мог больше соображать.

Одна ночь — все, что у меня будет. Но эта ночь единственно важная в моей жизни.

Как теперь сказать ей об этом?! Встать на колени и умолять, чтобы дала мне? Трахнуть, даже не спрашивая согласия?

Я уже признался во всем, что ей еще надо? Выпросить одну-единственную ночь для приговоренного к смерти.

Принц Нептуса на коленях перед землянкой. Вымаливает ее внимание и ласку. Просит то, что мог бы взять силой. Но я не хотел насилия. Хотел, чтобы все было добровольно. Хотел чувствовать себя… любимым ею.

— Что произойдет через два дня? — Она смотрела на меня, нахмурив красивые брови.

Я не мог ей признаться. Не сейчас.

— Через два дня император узнает, к чьим советам прислушивался столько времени.

Ее лицо изменилось. Губы приоткрылись. Она сделала вдох и будто бы забыла выдохнуть. Застыла, как статуя. Совершенная. И такая недоступная. Даже сейчас не моя.

И снова меня удивила:

— Тогда он убьет тебя.

— Это не так легко сделать. — Но скорее всего так и будет.

— Ты один против всей планеты.

— Будешь переживать за меня?

Она отвела взгляд, и я едва не выругался. Что она пыталась скрыть от меня?

— Конечно, буду! Убьют тебя — мне тоже не жить.

— Только из-за этого?

Веду себя как полнейшая тряпка. Наверняка сейчас похож на ее проклятых земных мужиков. Выпрашиваю признание в том, что важен ей. Выклянчиваю секс. А ведь мог бы взять силой.

— А должно быть что-то еще? — Она выпрямляется, гордо расправляет плечи.

Сама не понимает, что грудь приподнимается, застывает почти напротив моего лица. Набухшие соски торчат так, словно молят о моих губах. Любая шлюха позавидовала бы. А ведь она почти невинна. Или только на меня так действует? Да плевать. Моя она. Моя! И ничья больше.