Она могла хотя бы попытаться дать им с Эгильрихом шанс. Вот только… не было ли слишком поздно для этого?

Его руки ласково скользили по спине. От одной ладони исходил покалывающий холодок, который приятно остужал кожу. От другой — сухое мягкое тепло. Самое волшебное, что она когда-либо ощущала.

— Почему молчишь? Я знаю, ты не спишь…

Голос Эгильриха отдавался мягкой урчащей вибрацией в груди, которая перетекала в Леру.

— Мне казалось, мужчины не любят разговаривать после… ну, секса.

— И много у тебя их было, что ты успела сделать такие выводы? — Ладони на ее спине напряглись.

Лера приподнялась, упираясь о его грудь:

— А много ли женщин было у тебя? Ну? Я хочу знать точное количество. Чтобы потом изводить тебя каждой из них. Постоянно напоминать.

— Я не могу тебя не ревновать… Ты такая красивая. Другие мужчины будут постоянно пытаться отобрать тебя у меня. — В его голосе звучала какая-то странная обреченность.

Лера не стала говорить, что поздно уже бояться других мужчин — ведь он обещал отправить ее на Землю. Ее мужчины — не его забота. Но, наверное, сейчас не время напоминать об этом. Она сделает вид, что все так, как и должно быть.

— Ты так и не сказал, что должно произойти через два дня.

— Тебе не нужно об этом волноваться. Ты будешь спасена.

Почему-то именно в этот момент она вспомнила о Кристине и Кате.

— Я знаю, что сейчас не время, но… в тот раз, когда мы были в Песчаном Круге…

Эгильрих напрягся, все мышцы словно окаменели. Из-за упоминания Песчаного Круга? Что он скрывает?! И как об этом узнать?

— …там была девушка. Одна из рабынь, которую отдали победителю. Мы оказались здесь вместе. Кристина. Она пыталась защитить сестру, когда Ветурия отбирала девушек себе в свиту.

— Да, я помню.

Лера не ожидала приступа ревности, накрывшего с головой, когда он сказал, что помнит о другой женщине.

— Глупая девушка. Даже ты тогда поступила умнее.

— Ух ты… спасибо! И оскорбил, и похвалил одной фразой.