Лера потрясенно приоткрыла рот:
— Это и есть ваша ледяная защита?
— Это… легенда о том, как появился разумный лед. Планета защищает саму себя.
— Но я думала, это какая-то… технология.
Эгильрих широко улыбнулся:
— Конечно, технология.
— Значит, тебя назвали в честь древнего безумного вождя?
— Его звали Эги. Это означает «лезвие меча». Потом его начали называть Эгиль — «карающий меч».
— Осталась третья часть твоего имени… — Лера ласково очертила контур его губ.
— Да. Рих. Странное слово… Древний язык такой коварный. — Он снова склонился над ее грудью и обвел языком ореолу. — Одно слово может иметь несколько значений…
Лера впилась ногтями в его плечи, подставляя грудь для новых поцелуев.
— Какие же значения у слова «рих»?
— Могущественный, — жадный поцелуй сначала одного соска, потом — другого, — и одержимый.
— Каким же стал ты? Могущественным или одержимым?
Эгильрих вдруг перевернул ее лицом вниз и, обхватив за бедра, потянул на себя. Поставил ее на четвереньки и нажал ладонью, заставляя прогнуться и оттопырить попку.
— Я стал мальчишкой, который поверил в легенду…
Лера вскрикнула и подалась вперед, когда он без предупреждения ворвался в нее на всю длину. Ее опалило его горячей твердостью. Против такого резкого вторжения мышцы протестующе сжались, но влагалище тут же начало истекать влагой, облегчая его проникновение.
Лера задрожала. Эгильрих снова завладел ею. Его пальцы сжали бедра с удвоенной силой и оттолкнули от себя, чтобы через секунду дернуть назад так, что сбилось дыхание. Лера даже слова не могла сказать. Она оказалась в его полной власти. Он насаживал ее на себя, двигая почти с нереальной скоростью.
Лера уцепилась за спинку кровати, едва удерживаясь на коленях. Грудь тряслась от каждого удара, волосы прилипли к влажной коже, а стеночки влагалища сокращались вокруг раскаленного жаром члена. Он больше не казался ей большим и пугающим. Он был идеальным для ее тела. Заполняющим собой до отказа.
Лера начала стонать в такт ударам его потяжелевшей крупной мошонки о ее нижние губки. Даже это возбуждало!