Он внес меня в свою комнату и прижал к стене. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но его взгляд застыл на моих губах, и Бес с коротким рыком со всей присущей ему страстью меня поцеловал. Я не стала отвечать, хоть и возбудилась в ту же секунду. Но это было бы слишком легко для него, а я не собиралась упрощать его новую вампирскую жизнь. Как и он мне.

Схватив его за волосы, оттащила от себя и процедила:

– Не смей!

– А то что? – прошипел он на меня.

– Я не хочу.

– Еще как хочешь, – самоуверенно заявил этот наглец. – Я на сто процентов знаю, что хочешь, Делия. Я чувствую тебя, как себя. Я даже не знаю, чьи эти эмоции, но они сносят мне крышу.

Он заявил это с таким самодовольством, не хватало только стукнуть себя кулаком по груди. Только его руки были заняты, удерживая мои бедра.

– Ты хочешь, чтобы я стал таким, каким должен был быть изначально. Хочешь, чтобы всегда был рядом, заботился о тебе и мог чувствовать… это.

– Что – это? – уточнила я.

– Любовь, – выплюнул Бес, будто это слово было ругательством.

Мне даже смешно стало.

– Ты и любовь вещи несовместимые, верно?

– Я знаю на сто процентов совместимые вещи. Ты и я.

Он выдохнул и понес меня на кровать. А я запаниковала.

– Там я с тобой разговаривать не буду! – завопила во весь голос.

– Потому что знаешь, что сразу сдашься?

– Ты…

Приличных слов не было, и я начала драться. Но Бес, уложив меня на постель, ловко перехватил кисти и прижал их одной рукой к изголовью. Остались ноги, но и их он широко развел, устраиваясь между. Сексуальная вампирша взбунтовалась, требуя немедленно простить Беса за все грехи и наказать охотника особо жестоким изнасилованием. Я едва не застонала, когда мощная волна возбуждения прокатилась по всему телу. А наглец начал раскачиваться на мне, вжимаясь твердой плотью между моих ног. Он был прав, восприятие реальности обострилась, я тоже чувствовала его желание.

– Так… нечестно, – прерывисто прошептала я.

– Зато ты выслушаешь меня, – ответил Бес и начал покрывать мою шею короткими поцелуями. Контраст его крепкой хватки и нежности доводил до безумия. Из груди таки вырвался невольный стон.