Поверенный с удовольствием потянулся, зевнул, чуть не выронив вставную челюсть, и разъяснил:

— Мы поехали новой дорогой, вы не знали? Она короче и удобнее. А там, где проходила старая, прокладывают чугунную дорогу для паровых экипажей. Слышали об этом чуде?

— Скоро путь от столицы до Шваленберга будет занимать не больше двух часов — ветку открывают уже на днях! И есть планы продолжить ветку до Ольденбурга, к угольным копям на севере, — снисходительно вступила в разговор княгиня. — Смотрите, вон идет строительство! Мой муж очень заинтересован в проекте.

— Да, ваше сиятельство, слышала про это, — сдержанно ответила я, вспомнив откровения полковника. За окном мелькали рабочие, орудующие лопатами, и огромные агрегаты, похожие на печки на колесах, которые двигались по проложенным рельсам, подвозя материалы. Грязь, суета. Но масштаб работ захватывал дух. Я еще никогда не видела чугунную дорогу и паровые экипажи, хотя читала о них в журналах. Писали, что они несутся с умопомрачительной скоростью и похожи на драконов. Такие же мощные, стремительные, огнедышащие и не лишенные своеобразной красоты. А уж их устройство и подавно вызывало у меня горячее любопытство.

— Прогресс не стоит на месте! — увлеченно воскликнул поверенный. — В столице столько прекрасных ученых, инженеров! Они изобретают разные любопытные вещицы. И не только огромные, как эти паровые экипажи. Вы слышали, например, про мастера Ульриха Кланца? Говорят, он сделал генералу Лоримеру прекрасный механический протез вместо руки, которую тот потерял в битве при Кармаденне!

— Имя Кланца мне знакомо.

Я вновь бросила косой взгляд на полковника: судя по его меланхоличному лицу, последнюю реплику моего соседа он не услышал. Ну и славно. Этот разговор вряд ли бы ему понравился.

Карета миновала городские ворота и загрохотала по столичной мостовой.

Князь оживился, прилип к окну, стал жаловаться, как утомил его путь и проклятая жара, и с упоением принялся мечтать, как бы поскорее оказаться в прохладной гостиной с бутылочкой охлажденного игристого.

— Вот и Лилак-страда, Майя, — негромко заметил полковник. — Дом вашей тетушки в конце улицы, верно? Через минуту вы будете среди своих.

Карета остановилась; возница открыл дверь, Август вышел и помог мне спуститься.

— До свидания, Майя, — сказал он сухо.

Такое прощание меня не устраивало. Я оглянулась — не смотрят ли из кареты? — и дружески коснулась ладонью его рукава.

— Прошу, берегите себя, ваша милость. Все же мне неспокойно. Вдруг для поддержания работы вашего сердца необходимо, чтобы я всегда была рядом?