- Бойцу Восьмого следует уметь преодолевать трудности. Расстояние – это всего лишь расстояние.

У Гаштардарона было что возразить, но он не стал этого делать. Мантафарэд ненавидит нарушителей порядка и тех, кто с ним пререкается. Голос он не повышает никогда, но злить его – не самое разумное поведение.

- Виноват, исправлюсь, - чуть промедлив, произнес Гаштардарон. – Могу ли я считать себя зачисленным в легион?

Мантафарэд еще несколько секунд качал на пальце часы. Гаштардарон с любопытством взирал на эту занятную безделушку. Явно примитивное изделие смертных – видимо, памятный трофей. Многие гохерримы сохраняют части тел или личные вещи самых достойных жертв.

- Главное – чтобы тебя таковым считал я, - наконец ответил Мантафарэд. – Учитель Гохерримов дал тебе хорошую характеристику, но не зазнавайся. У меня под началом тысяча легионеров – и их я всех знаю. Тебя – пока что нет. Так что сейчас ты – последний легионер Восьмого.

- Это ненадолго, - пообещал Гаштардарон, глядя своему вексилларию прямо в глаза.

- Иди, - холодно приказал ему Мантафарэд. – Поставь коня в стойло. Подъемные тебе перечислит кастелян.

Гаштардарон запахнулся в плащ и молча вышел. Он гадал, насколько благоприятное впечатление произвел. Кажется, вексилларий не слишком им доволен... или все же нет? Мантафарэд не из тех, у кого все можно прочесть по лицу.

В глубокой задумчивости Гаштардарон спускался по ступеням и сам не заметил, как толкнул одного гохеррима. Тот всего несколько минут назад закончил дуэль, получил глубокую рану в плечо, еще не до конца регенерировал – и случайный тычок заставил его зашипеть от боли.

- Неуклюжий юнец! – вскрикнул он. – Шуки нассали тебе в глаза, что ты не видишь, куда идешь?!

Гаштардарон вспыхнул от ярости. Оскорблений он не сносил.

Молниеносно оценив ауру раненого гохеррима, он увидел, что тот старше его... и значительно старше. Из второго поколения, сын перворожденного.

Темно-багряная кожа, густые рыжие волосы, два длинных тонких рога. Именной клинок – огромный двуручный меч. Знакомое что-то – возможно, Гаштардарон об этом гохерриме слышал.

- Назови свое имя, - потребовал он.

- Я Роскандрахар, сын Росканшидана, - гордо вскинул подбородок раненый.

- Сегодня закончится твой жизненный путь, Роскандрахар, сын Росканшидана, - заявил Гаштардарон. – И это будет жалкая и нелепая смерть – от меча неуклюжего юнца.

- Дерзкие слова, но храбрые, - криво усмехнулся Роскандрахар. – Я бы убил тебя здесь и сейчас, но тороплюсь к вексилларию. Через час, на шестнадцатой площадке.

- Я буду там, - обещал Гаштардарон.