С круглобокого плода сорвало кожуру, а Анжанну будто дернули невидимой рукой за нижнюю челюсть. Усилием мысли Гламмгольдриг запихал ей в рот сочную мякоть, и заурчал еще громче.

- ВКУСНО, ПРАВДА ЖЕ? – спросил он, ощупывая гурию взглядом.

- Уф... очень. Благодарю тебя, мой господин.

- В ТАКОМ СЛУЧАЕ СОТВОРИ НАМ ЕЩЕ КУРОЧКИ. И ЗАПЕКАНКУ. И БОЛЬШОЙ ТОРТ СО ВЗБИТЫМИ СЛИВКАМИ. РАЗМЕРОМ С ТЕБЯ. МЫ РАЗДЕЛИМ ЕГО ПОРОВНУ, КАК МУЖ И ЖЕНА.

Анжанна с трудом удержалась от тоскливого стона. Гламмгольдригу нравилось, когда за трапезой ему составляли компанию, поэтому он принуждал есть и свою наложницу. Не в таких безмерных объемах, как трапезничал сам, но тоже в очень немаленьких. Живот Анжанны постоянно был раздут, как барабан.

Поначалу она думала, что в этом нет ничего страшного. Гурии могут менять облик по своему усмотрению. Быть такими, какими их желают видеть повелители. Даже самое греховное чревоугодие не заставит небожительницу растолстеть.

Но... почему-то с каждым днем Анжанне становилось все труднее оставаться стройной. На ее тело влияли не только и не столько поглощаемые кушанья, сколько воля Гламмгольдрига. Будучи ее супругом и господином, он воздействовал на нее своими желаниями. Гурия невольно стремится прийти в соответствие с идеалом того, кому служит.

И нетрудно догадаться, каков он – идеал Гламмгольдрига.

К тому же он больше, чем просто хозяин гурии. Он демолорд. Его демоническая сила безгранична, и любые желания сбываются, стоит шевельнуть мыслью. Даже если он не делает этого целенаправленно, ему явно хочется, чтобы Анжанна располнела – и его невысказанные желания влияют на нее ежедневно, ежечасно.

Анжанну бросало в пот, когда она думала, почему Гламмгольдриг желает видеть ее толстой.

- ЕШЬ. ЕШЬ БОЛЬШЕ, ДОРОГАЯ, - почти ласково приговаривал Гламмгольдриг, впихивая в наложницу очередной лакомый кусок.

- Господин, мне кажется, я полнею... – жалобно лепетала Анжанна.

- КТО ТЕБЕ ТАКОЕ СКАЗАЛ? – возмущался Гламмгольдриг. – ЕШЬ. ЕШЬ БОЛЬШЕ. НЕ ОБРАЩАЙ НИ НА КОГО ВНИМАНИЯ. ЕСЛИ ТЕБЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ТЫ ТОЛСТАЯ, ПРОСТО СКАЖИ: ИДИ НАХЕР, Я ХОЧУ ЕСТЬ. И ЕШЬ. ВОЗЬМИ ВИЛКУ И ЕШЬ. А ПОТОМ СЪЕШЬ ТОГО, КТО СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ТОЛСТАЯ.

Бедная красавица постоянно была на грани истерики. С каждым днем ей становилось все страшнее. Она уже боялась глядеться в зеркало – слишком пухлыми стали ее щеки, слишком расширились бедра и округлились плечи. Будучи все-таки гурией, она распределяла набираемый вес самым выигрышным образом, направляла львиную его долю в груди и ягодицы, но все равно у нее почти исчезла талия и стал отчетливо виден второй подбородок.