Поэтому Гламмгольдригу не на шутку польстило, что одну такую гурию теперь дарят ему. Он даже как будто раздулся от важности, хотя и без того походил на самодовольную гору мяса.
- МОЖЕШЬ ИДТИ, - велел он. – А ТЫ, ЗНАЧИТ, АНЖАННА.
- Да, мой господин и повелитель, - прощебетала гурия мелодичным голоском.
Ее лицо прикрывала вуаль. Легкая, совершенно прозрачная. Единственный предмет одежды этой прекрасной небожительницы.
Теперь не стало и его. Воля Гламмгольдрига заставила вуаль улетучиться.
- НИ К ЧЕМУ ЭТИ ФОРМАЛЬНОСТИ, - сказал Гламмгольдриг. – ТЫ ЖЕ ТЕПЕРЬ МОЯ СУПРУГА.
Анжанна невольно съежилась, глядя на чудовищного колосса. Она родилась в Кафе и жила среди джиннов – а джинны меняют облик и форму с немыслимой легкостью, да и в истинном своем виде бывают очень разными.
Но это уже немного чересчур. Даже самый огромный и страшный джинн все же имеет две руки, две ноги и голову... хорошо, иногда четыре руки или две головы.
Но не гигантский же складчатый вулкан с пастью вместо кратера!
Однако выбора у нее не было. Великий Хан не спрашивал мнения своей служанки, когда отправлял в Паргорон.