Эти ночные убийцы не знали жалости и сострадания, если они к кому и испытывали симпатию, то только к самим себе, потому их путь был путем одиночки. А еще перевертыши были невероятно жадны, погоня за деньгами являлась краеугольным камнем их существования. Но не к деньгам как таковым, для них были важны обстоятельства, благодаря которым средства попали в их карман. Чем хитроумнее, чем многограннее и подлее был план обогащения, воплощенный в жизнь, тем больше удовольствия от него получал перевертыш. И — да, он бы ни за что не отказался от того, чтобы увидеть результат своих трудов.

Ловкости этого существа мог позавидовать кто угодно, он двигался словно живая ртуть, как видно, такова была его природа. Змея — и та атакует медленней, хотя мало кто может потягаться с ней в скорости.

И все же Нифонтов успел среагировать на моментальный бросок противника, лезвие ножа вспороло кожу на плоском девичьем животе, руку оперативника обожгла струйка крови, попавшая на нее.

Вот только и перевертыш достиг своей цели, его острые зубы глубоко впились в плечо Нифонтова, заставив того вскрикнуть от боли. Мало того — следом этот представитель нечисти с рычанием выдрал небольшой кусок кожи, смешанный с тканью одежды, и с видимым удовольствием его проглотил.

Бэнг!

Пуля попала перевертышу в бок, он громко взвизгнул, моментально кувыркнулся по полу и скрылся за дверью.

— Твою мать! — выдавил из себя Коля, держась за плечо, сквозь пальцы руки просачивалась кровь. — Он меня сожрать хотел!

— За мной, Нифонтов, за мной! — рявкнула тетя Паша, в руках у которой тускло поблескивал сталью «браунинг». — Он не должен уйти! Ты его подранил, значит, есть след! Вика, ждешь нас здесь!

И верно — зеленоватая жижа, как видно, заменявшая перевертышу кровь, была хорошо видна и на лестнице, и даже на улице, почти пустынной в этот ночной час. Впрочем, особого смысла в следах не имелось, сотрудники отдела вскоре заметили чуть скособочившуюся фигуру, которая спешно ковыляла к одному из старых домов, находящихся дальше по улице. Как видно, нож и пуля сделали свое дело, двигался перевертыш не в пример медленнее, чем раньше.

Но, ради правды, и Коле досталось изрядно. Кровь из раны фонтаном вроде не хлестала, да и боли сильной не было, но в ушах у него все равно шумело. И еще отчего-то вспомнилась судьба девушки Лены, о которой ему Ровнин рассказывал. Укус гуля, двадцать минут — и ее нет. Что если на зубах перевертыша тоже какая-то зараза имеется, и он уже не жилец?

Но жалости к себе или желания плюнуть на все и рвануть в травмпункт у Коли в помине не имелось. Он только на ходу под майку носовой платок засунул, чтобы кровь сочилась помедленнее, да прибавил ходу, поспешая за тетей Пашей.