— Я… поступила правильно, милорд? — рискнула Кира.

— Пожалуй. Но не злоупотребляйте.

Кира отбросила длинные волосы с обнажённой груди. Он глядел на неё, откровенно любуясь.

— Сейчас вы пойдёте вниз, — хрипло сказал он. — И если вы только попробуете облизнуть эти яркие вишнёвые следы, я вас свяжу. И, возможно, буду долго щекотать вас тонкими кистями, обнажённую и беспомощную. Подмышки, ступни. я перепробую всё.

Кира соскользнула с табурета.

— Но я боюсь щекотки, милорд, — прошептала она, кладя руки ему на грудь. — Неужели вы будете настолько жестоки?

Он жадно коснулся её рта, притягивая к себе в поцелуе, вжимая в себя, заставляя с замиранием сердца чувствовать его возбуждение. Кира открылась ему, отвечая на поцелуй, и закрыла глаза.

Его губы спустились к ней на шею, откидывая волосы. Чувственно коснулись ошейника.

И он поднял её на руки.

— Скажите что-нибудь дерзкое, — прошептал он, гладя её голый живот ладонью. — Должен же я проявить к вам несправедливую жестокость хоть за что-нибудь.

— Я плохо вымыла за собой посуду, — сказала Кира шёпотом. — И убрала мокрые тарелки в шкаф вместо того, чтобы их вытереть.

Гладящая её рука сжала бедро.

Сойдёт.

Кира едва заметила, как он внёс её в подвал по узкой лестнице: у их поцелуев был вишнёвый вкус, и она не смогла бы оторваться от его губ даже под страхом самого ужасного наказания в этом же подвале. Впрочем, мысль была… соблазнительна.

Лишь когда за ней хлопнула дверь небольшой комнаты и Тёмный Лорд вздёрнул её руки над головой, чтобы приковать к рельсу, идущему под потолком, Кира начала осознавать, куда попала.

Зеркала. Все стены, пол и потолок покрывали зеркала, и у Киры закружилась голова: она дробилась в них под разными углами, отражалась, перемещалась, переливалась.

Кира не знала, где она. Она отражалась в разных нарядах: алое откровенное бельё с разрезами, строгое кофейное, серебристый корсаж без низа, чёрный пояс от чулок на талии…

Кира наконец поняла. Экраны. В стены были встроены не только зеркала, но и экраны, неотличимые от зеркал. Записи из прошлого.

И они показывали её. Только её.

— Вы записали свои игры со мной для моего удовольствия. — Кира вскинула лицо, глядя ему в глаза. — Не сказав мне.