— Ты выросла, — наконец сказал он.

— И знаю, что ты думаешь почти так же.

— В целом да, — просто признался он. — Но он мой отец. Семья превыше всего.

— Родственные традиции.

Райли покачал головой.

— Семья. Ты поймёшь, когда подрастут твои дети. Обязательно.

— Так далеко, — произнесла Кира дрогнувшим голосом, — я не заглядывала.

— И не стоит. Время ещё наступит.

Кира с отрешённым видом покачала головой. Никогда. Потому что единственный мужчина, которому она хотела подарить дочь и сына, всё равно что отшвырнул этот драгоценный дар прочь. Она готова была дать ему всё, а он.

… Позволил Веронике Крейн пройти в его спальню и раздеться перед ним. А потом — что он делал потом, когда Кира убежала в слезах? Отнёс Веронику на руках в подвал? Или уложил в кровать, и Вероника сейчас лежала перед ним нагая на бывшем ложе потерянной любви? Там, где Кира мечтала провести свою брачную ночь?

Он обманул её. Он никогда её не любил.

И теперь Кире было всё равно, что будет с ней дальше.

Подземные этажи особняка лордов Хили чем-то напомнили ей заветные подземелья Академии, где Кира так давно не была. Но здесь, казалось, на неё давили сами стены, напоминая, что она тут чужая. Как здесь может жить Райли, в золотой клетке, такой вычурной и неуютной?

Впрочем, он тут вырос. Наверное, он всего этого просто не замечает.

Кира расстегнула три пуговки на блузке, превращая целомудренный наряд в куда более соблазнительный.

— Я не буду раздеваться, — сказала она. — Ему хватит.

Она не стала уточнять кому, и Райли это понял.

— Я понимаю, — мягко сказал он. — Но моего отца здесь нет. Здесь только ты и я, и мы собираемся снять высшее проклятие. Ты нужна мне. Или мне высказаться ещё откровеннее?

Кира почувствовала, как у неё горят щёки.

— Хочешь разложить меня прямо в ритуальном круге?