— Тебя — нет, эту форму — да.

— Так она и так испорченная.

Вообще-то, Бри следовало покраснеть. Она стояла в одной ванной с мужчиной, у которого из одежды — полотенце, которым он перемотал бёдра, — и отказывалась уходить в ответ на прямые намёки на его влечение. И не то чтобы Бриана так спешила закрепить их отношения… Но если Тар вновь превратится в кота, в хомяка, да хоть в собаку, какая разница, в кого — она себе этого не простит.

— Я не хочу, — твёрдо произнесла Бри, — чтобы ты вновь стал каким-нибудь зверем. Это проклятие уже показало, каким опасным оно может быть. Это ты сейчас думаешь, что контролируешь его. А потом я выйду из комнаты, ты превратишься в мышь и на всю жизнь останешься ею. Я ж себе этого не прощу! Ведь мы всё решили?

— Мы решили, — устало вздохнул Тар, — что ты согласна выйти за меня замуж.

— Я и согласна.

— И только потом…

— Тарлайн! — воскликнула Бри. — Я согласна выйти замуж за человека, а не за хомяка. Но ты уверен в том, что сможешь им остаться, скажем, до завтрашнего утра?

Он молчал. Зато наконец-то нащупал кран, и вода наконец-то перестала течь им на голову. Бри вздрогнула от неожиданности; без её тепла вновь возвращались прежние ощущения.

Наконец-то Тар отрицательно покачал головой, а потом осторожно, словно проверяя себя или даже Бри, потянулся к ней и обнял за талию, притянул девушку к себе, тоже бережно, в каждом движении задаваясь вопросом, стоит ли ему прикасаться к ней. Бриана сделала последний шаг ему навстречу, прижавшись к широкой мужской груди, опустила ладони ему на плечи, смахивая остывающие капельки воды.

— Я люблю тебя, — выдохнул Тарлайн ей в губы. — Ты — самая удивительная девушка из всех, кого я встречал в своей жизни. Самая умная, самая добрая…

— И самая ответственная, — закончила за него Бри. — Это взаимно. И я тоже тебя люблю.

— И ты выйдешь за меня замуж? Как можно скорее. Лучше завтра.

— И я выйду за тебя замуж, — с трудом сдержала улыбку Бриана. — Как можно скорее. Пусть даже завтра.

Определить, кто из них первым рванулся навстречу другому, наверное, не смог бы определить никто. Бри только почувствовала, как губы Тарлайна накрыли её, и ответила — или, может быть, стала инициатором этого поцелуя, не единственного, но первого такого страстного, не сдерживаемого ни присутствием кого-нибудь постороннего, ни проклятием, ни даже их собственными предрассудками.

…А с формой удалось управиться и без когтей манула.

Глава сороковая

Глава сороковая

Хоть на улице и была глубокая осень, комната Тарлайна всё равно каждое утро наполнялась солнечными лучами, только вот утро это наступало чуточку позже. Всю ночь за окном выл ветер, разгоняя сгрудившиеся над Змеиным Замком тучи, и сегодня небесное светило вернуло в академию маленький кусочек лета.