Может, псы служат королеве?
Может быть…
Тогда колдун вполне объясним. Но откуда королева узнала о том, что…
Рикард! Вот же проклятье! Вот кто мог узнать и донести, что она едет в Лааре!
Рикард! Вот же проклятье! Вот кто мог узнать и донести, что она едет в Лааре!
Боги милосердные, ну за что ей всё это?
Боги милосердные, ну за что ей всё это?
Если это Рикард, теперь всё объяснимо: они знали, что она поедет обратно этой дорогой, они ждали, сидели в засаде не один день, они прихватили ашуманского колдуна, чтобы всё было наверняка. Псы вполне могут служить королеве, и ашуманский колдун, само собой — всё сходится.
Ей стало больно и муторно на душе. От мысли о том, что это мог сделать Рикард, ей и вовсе расхотелось жить.
Ей следовало убить его, когда была возможность.
Ей следовало убить его, когда была возможность.
Хоть бы скорей уже всё кончилось. Она закрыла глаза и попыталась задремать.
— Я не могу забыть, мама… Не могу! Не могу!
Я не могу забыть, мама… Не могу! Не могу!
Девочка плачет беззвучно, и Кэтриона чувствует на щеках тёплые мокрые дорожки слез. И губ касается соль.
Девочка плачет беззвучно, и Кэтриона чувствует на щеках тёплые мокрые дорожки слез. И губ касается соль.
Почему она не может видеть лиц?!
Почему она не может видеть лиц?!
— Я помогу тебе забыть, научу. Смотри…