Светлый фон

Губы к губам, и его пальцы прикасаются к её щеке, ведут медленно, убирая прядку волос, дотрагиваясь нежно до лба и скул, словно хотят запомнить её лицо этим прикосновением.

Губы к губам, и его пальцы прикасаются к её щеке, ведут медленно, убирая прядку волос, дотрагиваясь нежно до лба и скул, словно хотят запомнить её лицо этим прикосновением.

— Ты лучшее, что со мной случилось за все эти годы, — шепчет он ей прямо в губы, — прощай, Лея.

— Ты лучшее, что со мной случилось за все эти годы, — шепчет он ей прямо в губы, — прощай, Лея.

— Прощай, Дитамар…

— Прощай, Дитамар…

И ладони судорожно стирают слёзы.

И ладони судорожно стирают слёзы.

Глава 22. Бал фавориток (3-я часть)

Глава 22. Бал фавориток (3-я часть)

Зал был полон гостей. Бал фавориток — большое событие, которое старались посетить не только главы всех домов Коринтии и их дочери, но и иностранные вельможи и послы, и все те, кого волею судеб занесло в Рокну поздней осенью. Голубой дворец Лирайе снова распахнул свои гостеприимные залы, вышколенные слуги сновали туда-сюда с напитками и закусками. И пока оркестр настраивал инструменты, в большой бальной зале актеры развлекали гостей забавными театральными сценками.

Леди Вальфред привела своих воспитанниц на верхнюю галерею, откуда можно было созерцать всё это великолепие, и при этом не быть замеченными. Она похлопала веером по руке и принялась давать последние напутствия.

— Помните! Вы не должны никому отказывать. Не должны обделять вниманием ни одного гостя из тех, что захотят с вами потанцевать или просто поговорить, но и в то же время, недозволительно уделять всё внимание кому-то одному…

Но Лея не слушала её наставления. Всё сегодня было для неё как в тумане. Этим утром она чувствовала себя невыносимо несчастной и разбитой, словно после тяжёлой болезни. Ей бы хотелось найти в себе силы, чтобы не думать о том, что произошло этой ночью, не думать о том, что она видела и чувствовала, не думать о поцелуях…

Лея не знала, как справиться с этим, как не быть такой несчастной от того, что она не в силах отпустить воспоминания прошлой ночи и не может отказаться от этой любви. И ей было так стыдно за это. За то, что с каждой из этих ночей из неё по капле уходила ненависть к Дитамару, и оставались только тоска и всё возрастающее желание снова его увидеть. А вчерашняя ночь стала последней чертой. Она целовала его не потому, что он прощался с ней. Нет. А потому, что сама этого хотела. Милостивые боги! За что ей такое наказание?! Любить Зверя…

Но она больше никогда его не увидит.