И замолчала, решив, что не стоит ему об этом знать.

— Он тебя заставил? — изогнув бровь, поинтересовался Мик, и я коротко кивнула.

Он неопределенно хмыкнул и, стянул с себя парик, следом полушубок и юбку, скидывая это все на лежащую без чувств Франсуазу. Начал расшнуровывать ботинки и только после этого заметил, что я сижу неподвижно.

— Если ты передумала, скажи сразу.

— Нет, — мотнула головой. — Не передумала. Мик, а Диан, он?..

В этом вопросе была не высказана сотня других: Он жив? Он в порядке? Он злится? Сильно злится? Он простил меня? Это неправда? Он жив? Жив?..

Микаэль лишь поджал губы и мотнул головой, лишая меня последней надежды.

А я вся сдулась, словно шарик, из которого, как воздух, вышла последняя надежда, а ведь я до последнего верила, что газеты пишут неправду и что Торренс ошибается…

— Эбби, выбираться будем вдвоем. Доберемся до границы, а там Эдди поможет спрятаться, — он стянул свои жуткие ботиночки и с удовольствием размял пальцы. Затем потянулся к саквояжу и, распахнув его, по одной начал вытаскивать вещи и кидать мне. Брюки, рубашка, куртка, сапоги, толстые носки из бараньей шерсти.

— Давай, у нас меньше пяти минут, затем эта твоя матрона начнет приходить в себя и поднимет вой, а убить ее я не смогу…

— Нет! Не надо! — я отмерла и, не обращая внимание на присутствие парня в экипаже, начала разуваться, одновременно пытаясь скинуть с плеч меховую шубку. Избавившись от обуви, выудила из предложенной кучи брюки и надела их прямо под платье, потом носки на шелковые чулочки и натянула сапоги, оказавшиеся мне впору. Поднялась и замерла, не зная, как снимать платье.

У Франсуазы ушло полчаса на то, чтобы затянуть на спине все шнурочки и застегнуть все крючочки. Мик, приподняв одну бровь и бросив рыться в сумке, просто дернул подол, разрывая невероятно дорогой материал. Через несколько секунд он сидел передо мной, смущенно сжимая в пальцах остатки подола.

— Жалко? — спросил, не зная, похоже, куда пристроить оторванное. Я замотала головой, показывая, что ни капельки, и поймала его одобрительную улыбку. — Тогда натягивай остальное и… — он выглянул в окно, через минуту нам будет пора.

— Что?

— Куртку! Быстро! — карета дернулась на очередном ухабе и я, качнувшись, снова упала вперед, прямо на Мика, а тот шикнул. — Черт!

Лицо друга оказалось достаточно близко, и я увидела, как он, закатил глаза, словно теряя сознание. — Не успеем… Сейчас, сейчас…

Мик сильно-сильно прижал меня к себе одной рукой.

— Давай! — выдохнул и со всей силы шарахнул сапогом в дверь кареты. Та и не думала распахиваться, она просто слетела с петель и грохнулась на дорогу, оставаясь позади. Мик сгруппировался, и, не выпуская меня из крепкой хватки, выскочил на полном ходу из экипажа. Я не успела вскрикнуть, представив, как мы ударимся о землю, когда поняла, что земли мы так и не коснулись.