— Они наказаны. Ничего не могут сделать как надо!

— Что взять с дикарей, — сочувственно покивал Тимур. — Почему я тебе не верю?

— После всего, что было, я бы тоже не поверил. — Гекка, двигаясь так, чтобы между ним и Цоем постоянно находилась Кхала, приблизился к одной из полок и снял с неё пузатую бутыль темного стекла.

— Выпьешь? Отличное вино.

Тим сухо рассмеялся.

— Я похож на самоубийцу? Нет, конечно.

Картежник вернул бутыль на место.

— Я уже сказал, что не собираюсь убивать Говорящего.

— Это же ты сказал Ши, Джо и Мирре? — Тим присел на край стола, не спуская напряженного взгляда с врага.

— Мирре не стоило меня обманывать, — поморщился Картежник и провел рукой по стене. Из неё тут же выкатился крупный камень и трансформировался в удобное кресло.

Гекка уселся, закинул ногу за ногу, положил на подлокотник меч.

— Я был молод и глуп, — начал он. — Некоторых вещей не понимал. Тогда мне казалось, что Трое намеренно не раскрывают мне своих секретов. А Ши, хоть и учил бою, всегда был заносчивым засранцем. Конечно, годы и культ Трёх сделали своё дело, и теперь все помнят только добродетельного героя, но я-то знаю, чего он стоил на самом деле!

— Завидовать нехорошо, — вставил Тим презрительно.

Кхала подошла и положила руку ему на плечо.

Картежник удивленно приподнял бровь.

— Даже так… Деточка, а он знает, ЧТО ты такое?

— Знаю, не переживай, — ответил за Кхалу Тимур. — Но ты не отвлекайся. Мне правда интересно: и про Троих, и про богов, и особенно как ты дошёл до жизни такой.

Картежник поморщился.

— Не хами, мальчишка! Я убивал таких, как ты, задолго до того, как твой прадедушка на свет явился. Мне, конечно, нужен Говорящий. Очень нужен… Но вас, Говорящих, всегда трое. Так что лично ты не так уж и ценен.

— Ну-ну. Других Говорящих ещё поискать надо. И где гарантия, что они не пошлют тебя так же, как их предшественники? Кстати, можешь считать, что я тебя уже послал.