— Картежник тоже что-то подобное говорил. Только не пойму, зачем вам она. Ну вот нет у вас магии, разве плохо живёте?

Шьед бросил растерянный взгляд на Дашеда, не дождался поддержки и, сосредоточенно сведя брови, попытался объяснить.

— Не то, чтобы плохо. Но… Там у Картежника, в его записях, слишком заумно, но суть такая, что без магии Ильхамен ждут тяжёлые времена.

— Мы же обходимся! — уверенно заявил Тим. — И ничего, живы и вполне счастливы.

— Это вы сейчас счастливы, — вмешался Локи. — Но с тех пор, как из мира ушла магия, и до этого вашего «хорошо» прошло много времени. Знаешь, а чём причина темных времён, которые у вас называют Средневековьем? Маги, которые лечили, учили, занимались погодой и много чем ещё, исчезли, и человечество оказалось беспомощным и незащищённым. Не стану пересказывать тебе историю твоего же мира, но что-то налаживаться у вас стало только после изобретения паровоза и открытия пенициллина. Понятно?

Тимур кивнул.

— А темные века Ильхамена ещё впереди, — продолжил Локи. — И у них все шансы повторить вашу историю, если, конечно, не предпринять что-нибудь прямо сейчас.

— Что предпринять? — тут же спросил Тим, — как это сделать?

Локи усмехнулся.

— Трое Говорящих с полной колодой. Вы сейчас больше, чем боги.

И он эффектно отошёл в сторону, оставив Тимура в обществе окрылённых Шьеда и Дашеда.

— Народ, ну что вы в самом деле? — попытался перевести в шутку Тим. — Я ж не волшебник, я только учусь.

— Я всегда знал, что ты пришёл к нам не зря! — Шьед легонько толкнул его кулаком в плечо и пошёл прочь, прихватив с собой Дашеда.

Тим присел на парапет и задумался. Конечно, надо посоветоваться с другими, но и ежу понятно, что не откажутся. В конце концов, какой смысл обладать волшебной колодой, чтобы не использовать её для чего-то великого?! Да и, если уж совсем на чистоту, просто руки чешутся попробовать, проверить: получится ли? Или не такие уж вы крутые, как говорят некоторые.

Что там рассказывал Картежник?

Времени прошло много, старого унера с записью того разговора давно нет. Однако некоторые вещи врезаются в память навсегда.

Сто́ит прикрыть глаза, и вот он как живой — друг и наставник Гекка, он же Картежник. Развалившись в кресле, разглагольствует о судьбах мира и роли в них одного говорящего. Тим его тогда, конечно же, слушал, но слышал ли? В душе клокотала ярость, перед глазами всплывали лица погибших от руки Картежника — Морши, Мирра, сестра Ливесса… В тот момент Тиму казалось, что все речи чертового колдуна — всего-лишь попытка запудрить мозги. А сейчас вот оказалось, что он говорил дело. Но что именно?