Не успела душа девушки обдумать эту идею до конца (здесь все мысли были вялыми и тягучими, одно предложение могло крутиться в голове несколько часов), как призрачная твердь содрогнулась. Вместо привычных белых, небо распороли красные молнии, а вслед за ними донёсся раскат беззвучного грома. Назиль мысленно потеребила кончик уха - ни рук, ни ушей у неё, разумеется, здесь не было, но представить-то можно - изящный кокетливый жест. Будучи Осой, она совсем забыла, как это делалось - секс ей был доступен, а вот флирт... Правда, Ламех говорил, что она ему нравилась и такой, да и Зерт не высказывал недовольства (попробовал бы!) - но женщины дроу в первую очередь хотят нравится не мужчинам, а самим себе. А замашки Осы ей нравились с каждой минутой всё меньше и меньше...

Тьфу, опять мысли не туда ушли. Красные молнии, вот что сейчас имеет значение. Ничего подобного на Белой Равнине не бывало много веков. Неужели ей повезло, и Суд начнётся ТАК скоро? Странно, когда она умирала, Белый Судия ещё не достиг нужного уровня развития. И вообще имел довольно слабые шансы достичь хоть когда-то - по совокупности информации Серафима и лишайника, последнее воплощение Белого Духа было довольно слабым кандидатом на верховную власть. Как говорится, если уж не везёт, то не везёт во всём - безвольный Судия, с точки зрения дроу, был достойным завершением всех бед Носфера.

К счастью, местные течения (или ветры, или собственные мысли - никто ещё не понял, какие силы направляют дрейф душ на Равнине) несли её почти прямо к месту катаклизма. Был неплохой шанс, что удастся взглянуть на происходящее хоть глазком, проплывая мимо. Если, конечно, это самое "происходящее" не доберётся до неё раньше...

Однако не успев пересечь гребень очередного холма, девушка вдруг услышала... голоса. Кто-то с кем-то разговаривал. Вслух. На Белой Равнине, где отсутствует воздух, а у невольных обитателей нет ни гортани, ни ушей. Впрочем, чего удивляться, после красных-то молний... Инстинкты тёмной эльфийки не подвели даже после смерти. Сама не понимая, каким образом, она умудрилась замедлить собственный дрейф, а потом и вовсе остановиться, прижав свою сущность к поверхности льда-тумана. И вся обратилась в слух - ей даже на миг показалось, что у души отросла парочка остреньких ушек, нацеленных точно на голоса.

- Ты, конечно, зол на меня за мою маленькую провокацию, - говорил первый голос. Назили послышалась в его интонациях какая-то беспредельная насмешка - этакая отстранённая ирония, даже не зависящая от его собственного настроения. Будто говорящий слишком долго не принадлежал этому миру, и теперь, когда пришла пора в него вернуться, не мог заставить себя относиться ко всему достаточно серьёзно. - И я тебя в общем даже понимаю...