Ах, этот Александр Гроссшвюлле. Волков морщился глядя на него. Он был выше Бертье на голову. Он был, кажется, выше всех, кто дрался сейчас в овраге, но вот только драться он совсем не умел.

Полез туда с тесаком, ещё бы с ножом полез. Мог бы взять у кавалера хоть его секиру, что была приторочена к седлу. Впрочем, это была его, Волкова, вина, мог бы сам предложить дурню топор, а не отправлять его туда почти безоружным. Но Увалень был совсем не бесполезен в деле. Здоровенный боец в отличном доспехе даже и без особого опыта будет опасен. Так и было. Он пропускал удары, но просто не замечал их и сам махал своим тесаком с завидной силой. Бертье стало намного легче, когда половина всех ударов адресовалась этому здоровяку. Он изловчился и тяжко ранил ещё одного солдата горцев, глубоко разрубив ему незащищённую бронёй ногу. Бертье был мастер, что тут говорить, не чета здоровенному дурню. А тому всё доставалось.

Один из горцев со всего размаха, старым солдатским приёмом, когда бьют из-за плеча впереди стоящего товарища, со всей силы ударил Увальня алебардой. Попал бы в голову, так, может, и убил бы, но лезвие врезалось в плечо кирасы. Увалень даже не покачнулся. Со всей силы врезал солдату, стоявшему перед ним по шлему тесаком. Сбив шлем с головы.

Но ни Бертье, ни Увалень не могли продавить ту массу солдат, что была между ними и убитым конём, из-под которого горцы уже вытаскивали своего капитана. Мерзавцы уже приподняли коня и стали тянуть своего командира, но, видно, нога застряла в стремени, и дело не шло.

А на самом краю оврага, в десяти шагах от сечи, широко расставив ноги, стоял сержант Вилли с протазаном на плече. И пританцовывал от нетерпения, что ли. Кажется, он собирался спрыгнуть в овраг, но перед этим опасливо обернулся на Волкова. И тот, поймав его взгляд, крикнул, что было силы:

— Занимайся своим делом, сержант!

Вилли кивнул головой. Волков продолжал смотреть на него. Да-да, молодой человек, у каждого в бою есть своё дело. Именно своё! Знаменосец держит и охраняет знамя. Командир руководит, а сержант стрелков командует своими подчинёнными. И они, стрелки, были сейчас там, наверху, были намного важнее для Бертье, чем сержант с протазаном в овраге.

— Цельтесь лучше, ребята, не заденьте своих! — Закричал Вилли, поняв взгляд и тон командира.

Жалкую горстку людей Бертье горцы давно бы смяли и всех убили бы, если бы не стрелки, что стояли над оврагом, спешно перезаряжали оружие и стреляли, и стреляли, и стреляли в овраг.

Одному из храбрых ловкачей, который наседал и наседал на смелого сержанта фон Финка, стрелок из аркебузы влепил пулю в ляжку. Горец оскалился от боли, крутанулся на месте, выронил свой тяжёлый молот и стал прыгать на одной ноге, поджав раненую, а потом и вовсе встал на четвереньки и пополз, оставляя на глине кровавый след.