— Ты мудр, владыка.

— Я не мудр, просто стараюсь думать на перспективу. И Квинт не ромеец, а американец.

— Ты ведь воевал с ними на Земле!

— Воевал. И? Это не значит, что надо переносить вражду уже несуществующих государств сюда.

— Он может думать иначе.

— Вряд ли, — отмахнулся Кирилл. — Квинт слишком умен для такого. Он прежде всего ищет выгоду… и признание для себя, а выгоднее на данный момент быть с нами.

— А когда это изменится?

— Тогда и будем решать.

Не везде на оккупированных территориях дела шли хорошо. Жрецы-личи успели наломать дров с публичными казнями и жертвоприношениями, отчего в городе Сардика вспыхнула партизанская война. Свободные граждане и рабы нападали на ацтланских солдат, убивали коллаборационистов, выражаясь земными понятиями, подбивали на восстание остальных. Даже одного жреца умудрились упокоить: подловили в подворотне, с помощью зачарованного оружия порубили на части вместе с охраной и сожгли. Без поддержки мага дело явно не обошлось.

Первому советнику ничего не оставалось, как раскрутить маховик репрессий на максимум. Облавы, пытки, допросы, казни. Это не могло просто прекратиться.

Тогда Кирилл принял не совсем обычное решение — вывести основную часть ацтланского контингента за пределы города, заменив их ромейскими центуриями и одним драконом. Может, такие меры немного успокоят граждан Сардики…

Лучше всего ситуация была в Сицоле. До ромейского завоевания город входил в состав Ацтлана, потом империя аннексировала эти земли, но народ не забывал своих корней. Романизировать ацтлани полностью не удалось, приход армии немертвых был воспринят как освобождение от трехвекового ига.

Наступать дальше на север Кирилл пока не спешил. Можно сказать, ждал у моря погоды. Вторжение в Романию нежити воюющие друг с другом наследники императора могут посчитать более актуальной угрозой и забыть, хотя бы временно, собственные разногласия.

Официально следующим властителем империи должен стать Валериан, однако Лукин оспорил его право на трон. За пятьдесят три года жизни наследник из династии Клавдиев не смог обзавестись наследниками, а бесплодные мужчины здесь фактически приравнены к кастрированным евнухам. В свою очередь у сорокалетнего Лукина имеется четверо детей и двое внуков, то есть продолжение династии обеспечено.

Проблема в том, что последнее слово всегда за Димувиром. Именно древний дракон утверждает императора, законы наследования имеют второстепенное значение. Верховное божество ромейского пантеона, вероятно, впало в маразм, утратило связь с реальностью. Он стар даже по меркам драконов, без малого тысяча восемьсот лет и держится исключительно за счет молитв верующих.