Она не ответила, принимая руку, которую он не замедлил подать. Мерным шагом спустилась вниз по широким ступеням, изящными пальцами придерживая насыщенный фиолетовый бархат длинной юбки, и гравий садовой дорожки почти не зашуршал под её ногами.

– Помнишь, как когда-то мы мечтали, годы назад… что будет, если нам всё же удастся примириться со светлыми?

– Помню, – ответ Лода был печальным.

– И вот мы с тобой правда гуляем под небом. Ничего и никого не боясь. – Морти неотрывно смотрела в тёмное небо, пока дождливые моросинки оседали на её щеках. – Даже не верится.

Колдун смотрел на неё из-под прищура русых ресниц.

Они шли мимо фонтанов, шёлковых павильонов и россыпей белых астр. Молча, пока принцесса не произнесла:

– Думаю, родители сейчас рады за нас.

– Думаю, даже гордятся.

– Мной вряд ли. А вот тобой – ещё как. – Улыбка Морти была грустной, едва заметной. – Я рада за тебя… и за неё. Хочу, чтобы эта девочка прожила самую светлую жизнь, которую только может.

– За Литу?

– За неё тоже.

Во взгляде Лода, почти тёмном в ночи, скользнул намёк на некие колебания, но колебания эти были недолгими.

– Ты тоже заслужила свою счастливую жизнь, – тихо произнёс он. – Лучше, чем ту, чем дал бы тебе я. И лучше, чем даст тебе Лу.

Улыбка Морти стала горькой.

– Участь дочери владыки, не наследующей престол, редко бывала счастливой. По крайней мере, в её собственном понимании счастья.

– Порой счастье совместимо с долгом и чужими ожиданиями.

Ровное замечание бывшего хальдса заставило Морти коротко рассмеяться:

– Только не говори, что у тебя и здесь припасён некий хитрый план.

– Не сказал бы, что особо хитрый, – Лод склонил голову, – однако…

Колдун и принцесса рука об руку прошли в деревянную арку, увитую плющом, под сень узкой древесной аллеи и почти смыкавшиеся шары-кроны. Шорох листвы приглушил их голоса, а тень – фигуры, скрывшиеся от света фонарей, оставшихся далеко в стороне.