— Я хочу помочь. Правда, — молвила Снежана, когда Ева всучила ей шпильку. — Подумай о том, чтобы поехать с нами. Обставим все так, что ты отправилась в Риджию послом. Налаживать деловые связи. Керфианцы пойму…

— Что здесь происходит?

Три слова, прошуршавшие ледяной крошкой на ветру, осушили Евины слезы лучше любых утешений.

Силуэт Герберта разбивал надвое полосу света из открытых дверей.

— Простите, тир Гербеуэрт. — Быстро вернув в карман ритуальные атрибуты, Белая Ведьма рукавом стерла мел. — Я показала лиоретте ее родных, и она… растрогалась.

— Показали?

— Заклинание, основанное на формуле Дэлира. Усовершенствованное так, чтобы пробивать барьер между мирами.

Тон Снежаны вернулся к нейтральному градусу профессора за кафедрой, под конец дня изнемогшего от бестолковых студентов.

— Это правда?

Ева не видела лица некроманта: слишком било по глазам сияние из коридора за его спиной. Но безошибочно поняла, что вопрос адресован ей.

Кивнула скорее потому, что сейчас у нее не было сил говорить.

Следующие секунды она наблюдала, как Белая Ведьма уходит — безошибочно угадав момент, когда ей лучше удалиться. Герберт повернул голову ей вслед, провожая знаменосца дроу долгим взглядом.

Может, и хорошо, что Ева не видела его глаз. Сейчас в них наверняка читалось то, что кислотой могло разъесть если не кожу, то душу.

— Что случилось? — когда двери закрылись, Герберт одним широким шагом переступил через виолончель, лежавшую посреди кратчайшего пути к ее владелице. — Что ей нужно от тебя?

На этом месте стоило сказать ему все. А еще лучше — чуть раньше. Но Ева просто смотрела на грязное белое пятно, оставленное на камне колдовской звездой.

— Зачем ты ушла? Миракла там осаждают поклонники твоего новоявленного таланта. Страстно желают выразить восхищение.

Вопрос прозвучал не так требовательно, как предыдущие. Герберт явно постарался подбавить в голос ноток, более подобающих разговору с любимой девушкой, только что плакавшей на твоих глазах.

Ударив ровно в рану, кровоточившую в небьющемся сердце даже сильнее, чем тоска по дому.

— Я не заслужила этого. Почестей. Уважения. Восхищения.

Она столько носила это в себе, что наконец сказать это вслух оказалось почти облегчением.