— Да если вы хотите, я вам запрет от Императора на блюдечке принесу хоть завтра! — прорычал Роутек. — Вы же понимаете, что…

— Милый мой… — Ректор прошел к столу и замер по ту сторону деревянной преграды, просто каким-то чудом не заметив меня. — Я получил его распоряжение провести мероприятие по всем правилам, так что…

— Это шутка такая? — Роутек сделал еще несколько шагов вперед и со всей силы ударил по столу. — Студенты под угрозой! Это не смешно!

Не знаю почему, но в какую-то долю секунды я подумала, что сейчас Роутек злится не на ректора, а на самого Императора, словно может высказать это все ему прямо в лицо.

— Никаких шуток, мой мальчик. — На этот раз ректор начал обходить стол по периметру и замер где-то в шаге от меня, развернулся и продолжил: — Мне плевать, пусть хоть весь наш мир рухнет, но я не возьму на себя такую ответственность.

Он вновь повернулся, подхватил какой-то лист со стола и сделал шаг ближе. Не знаю, что мной двигало в ту секунду, но вместо того чтобы обнаружить свое присутствие, я, бросив быстрый взгляд в сторону мужчины и согнувшись в три погибели, юркнула дальше под стол, скрываясь в его глубине.

— Да как же вы не понимаете, — зло и как-то устало продолжил Роутек, — что это…

— Ничего не хочу знать! В моем ведении ученики трех потоков, трех! А там не только первогодки, там и второй год, и практиканты, и третий год! Они все так ждут этого события! Император дал особое распоряжение, чтобы бал прошел по всем правилам, а то, что его дату перенесли, так это не важно! И вообще, вашему же потоку, мой дорогой, просто жизненно необходима новая лаборатория и желательно подальше от главного корпуса. А то мало ли…

Ректор сделал еще несколько шагов и плюхнул свое грузное тело в кресло, на котором я только недавно сидела. Вытянул ноги вперед, просто чудом не задев меня, раскорячившуюся под столом и вжавшуюся в деревянную стенку.

— Лаборатория — это прекрасно, господин ректор, но вы же понимаете, что никакая лаборатория и никакие деньги меценатов вам не помогут, если пострадает хотя бы один ученик.

— Мальчик мой, — голос ректора изменился и в нем прозвучали стальные, если не сказать, угрожающие нотки, — но ведь именно по этой причине ты к нам и вернулся спустя столько лет: не допустить того, чтобы пострадал хоть один ребенок.

— Да как вы?.. — практически зашипел Роутек.

Я услышала, как он с силой ударил по столешнице прямо над моей головой. Послышался шелест бумаг, и весь тот ворох, что лежал на столе преподавателя, полетел на пол. Я охнула, напуганная происходящим, и тут же зажала рот рукой.