— Здрасьте! — хохотнул он в ответ.

— Ты! — Мой провожатый, что еще секунду назад явно был настроен свалить как можно быстрее, резко развернулся. — Ты знал! Знал, что ее не вывернет! Гад! Ты специально это подстроил!

— Я? — Рыжий оскалился и замахал руками. — Я тут ни при чем, это же ты решил поспорить, что «эту рыжую», простите, госпожа Марс, ничего личного, — вновь хохотнул парень и ткнул пальцем в собственную огненно-рыжую шевелюру, — вывернет!

— Но ты знал, что это не так! Я из-за тебя!..

— А ты бы мозгом пользовался, Вакси, — раздалось из-за стола, на котором стопки бумаг были столь высокими, что, казалось, могли достать до потолка, — или думаешь, что девушка, вызванная в департамент таким путем, неподготовленная?

Из-за бумажной преграды показалась стройная темноволосая девушка.

— Госпожа Марс, идемте, — она махнула рукой, — я провожу вас.

— Отвали, — рыкнул провожатый и, схватив меня за руку, потянул за собой, — я сам.

Девушка хмыкнула и снова исчезла за стеной бумаг, рыжий парень подмигнул мне и тоже пропал из виду. Я развернулась и последовала за уже шагающим дальше мужчиной, а вокруг нас снова стало неимоверно шумно: крики, шелест бумаг, гул работающих визоров. Пройдя с десяток шагов, мы в очередной раз повернули рядом со стеллажом с бумагами и остановились перед спрятавшейся за ним дверью. Она была настолько обычная и совершенно непримечательная, что в любой другой ситуации вряд ли бы я ее вообще заметила.

Мужчина постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул.

— Вперед, — произнес явно недовольно. — Чего стоим?

Я, однако, не двинулась с места, чем, кажется, привела его в бешенство.

— Живее! — заорал он так, что у меня даже сердце екнуло, и я, вместо того чтобы развернуться и рвануть прочь, сделала шаг вперед, тут же вновь проваливаясь в никуда. Но в отличие от недавнего перехода, этот длился долю мгновения, и я ощутила лишь отголосок его действия.

Тьма моментально сменилась уже знакомым мне приглушенным светом, озарившим кабинет главы департамента.

— Какие люди! — послышалось со стороны старого монструозного дивана, на котором, прикрыв глаза и вытянувшись во весь рост, возлежал тот самый глава. — Проходи и садись, дорогая.

Я застыла на том же месте, не зная, чему больше удивляться: его обращению или тому, что он вот так просто расслабился в моем присутствии. О том, где мы оказались, я поняла сразу, как только увидела рыжего парня, хотя легкие подозрения родились во мне еще в тот момент, когда мы вошли в заполненный шумом зал. Однако, честно говоря, я до последнего надеялась, что меня приведут не к Оксу, а к Роутеку.