— Ты опять говоришь непонятные слова, — Ян легонько подергал меня за прядь волос. Я шутливо хлопнула его по руке, — аппендицит, перитонит, эпидемия. Это все болезни?

Я решила не вдаваться в подробности иначе, одни пространные объяснения потянули бы за собой другие, и еще, и еще.

— Да, — я устроилась у него на плече, — очень неприятные болезни и их сложно лечить.

— А в чем ты можешь быть опасна? По мне так ты красивая женщина, образованная, хозяйка дома, но «опасная», Инь, ты не преувеличиваешь?

Понятно что он сомневается, что женщина в его мире может нести какую-то особую, серьезную, угрозу.

— Нет, я не преувеличиваю, все дело в знаниях, — пояснила я, — у нас почти все дети учатся в школе. Минимум девять лет. Изучают языки, обычно два или три, математику, физику, химию, биологию, разные науки. Мои знания опасны. Не все, конечно, но…

— Почему ты так решила? — Ян слушал очень внимательно.

— Ну, например мои знания об оружии. Вот у вас колюще-режущее, шпаги, мечи. А нас помимо этого был изобретен, например, трехгранный штык.

— Трехгранный штык это как клинок? — догадался он.

— Ага, только им не режут, им протыкают. Длиной сантиметров пятьдесят, за счет граней наносит рану которая не затягивается. Если прокол от шпаги тонкий и круглый, то как зашивать прокол еще и с боковыми разрезами по всей глубине раны? Его потом запретили, — я саркастично усмехнулась, — как очень негуманное оружие. Или арбалет.

— А это что? Название странное, рычащее, — Ян повторил, — аррррбалет.

— А арбалет это что-то вроде лука, но более сложной конструкции, более мощный, более точный, чем лук, я тебе потом нарисую. Понимаешь вот у вас на обучение воина, уходят годы. Он учится обращаться с клинками и прочим, тренируется, боевые приемы изучает. А любой крестьянин из арбалета убьет этого воина за секунду. Даже если тот в кольчуге. Никакого пиетета к благородному искусству махать мечом, один выстрел и исход борьбы решен, даже если воин виртуозно владеет мечом, — я вздохнула, — а вообще люди в моем мире специалисты по изобретению всяких смертельных штук, причем как для одного человека так и для всего мира целиком.

— Всего мира? — Ян смотрел недоверчиво.

— Ага, вообще всего. Смерть возведенная в абсолют пунктик моего мира. От древних майя которые убивали людей тысячами принося их в жертву, до моего времени в котором тоже было предостаточно желающих пролить кровь. Уже сотнями миллионов.

— И ты все об этом знаешь? — недоверчивости в его тоне прибавилось. Я бы тоже сомневалась, если бы мне заявили, что мир можно уничтожить по щелчку пальцев.