— Осторожно, карамелью очень легко обжечься, — предупредила я высыпая орехи в сироп, — она липкая, и если капля попадет на кожу будет очень больно. Помоги- ка мне еще.

Суся опасливо отодвинулся в сторону. Иногда мне казалось, что маленький скрат прекрасно понимает о чем мы разговариваем.

— Еще накрошить сахар? — оживился Ян.

Сахар тут продавали «сахарными головами»- больщущими конусообразными кусками, весом около пяти килограммов. Судя по коричневатому цвету, подозреваю, что тростникового. От этой «пирамиды» приходилось отбивать куски зубилом, а потом откалывать от них меньшие кусочки с помощью щипцов для колки сахара. Такая ситуация меня не устраивала, и я снова отправила мастеру Дейнери чертежи.

Устройство для размельчения больших кусков сахара в мелкие представляло собой модернизированную механическую кофемолку, большого размера. С корпусом из темного дерева и ручкой для вращения жерновов вверху.

— Нет, тут достаточно уже. Сладкоежка, — поддразнила я его.

— Мне нравится крутить эту ручку, — ничуть не смутившись сказал Ян, — и звук нравится когда сахар перемалывается: «шур-шур-шур». Так чем тебе помочь?