Дайнери не удивился, посмотрел еще раз на чертежи, вздохнул.

— Если б я раньше не работал с вами, то решил, что это какой-то розыгрыш.

Я честно призналась.

— Я и сама не уверена, что это будет работать, но делать маленькие установки для опытов времени нет.

Дайнери поскреб пальцами ввалившуюся щеку поросшую рыжеватой щетиной и задал закономерный вопрос.

— А что должно получиться, эрра?

— Несколько порошков. Сода, кальцинированная сода и в осадке хлорид аммония-нашатырь, если это вам о чем-то скажет. Соды применяют в домашнем хозяйстве, мытье посуды, стирка, уборка. А нашатырь в смеси с известкой дает хлорную известь. Сильный антисептик. Вот им я и предложила засыпать канавы.

— Да, Антерис говорил по дороге, что вы посоветовали ему засыпать все канавы известью, — Дайнери коротко рассмеялся, — шибко он озадачился как ему заполучить тот забор о котором вы упомянули. Возможно, придется его выкупить, за немалые деньги. У нас мало используется известь, в основном привозная. Нет нужных камней.

— Вот оно что. Тогда понятно почему она здесь не распространена. Обычно ее используют для побелки и, кажется, для противопожарной обработки.

— Не знал, — Дайнери улыбнулся, — тут больше в ходу глина. Вы видели, наверное.

— Видела, мастер Дайнери, вы обедать будете?

Дайнери криво усмехнулся, неловко, глядя на стол.

— Ну раз уж вы предложили, кто же откажется.

Я свернув чертежи, принесла из кухни кашу оставшуюся от завтрака и обжаренную рыбу. Последнюю из тех, что мы привезли с побережья.

— Эрра Линара, а можно это мне с собой завернуть? — Дайнери явно смущался.

Я словно лицом на бетонную стену налетела, конечно, у мастера Дайнери наверняка есть дети и жена. Из неизвестных глубин начала выползать жалость. Очень вовремя. Возможно, Разай вернется с удачным уловом, — шепнул мне внутренний голос, — а мастеру Дайнери еду взять неоткуда. А у него дети.

— Ешьте, — я вручила Дайнери ложку, — у меня есть немного крупы, я вам насыплю и возможно, добавлю еще чего-нибудь съестного, чуть позже. Считайте добавочной оплатой за работу.

Дайнери поднес ложку ко рту и вдруг отложил в сторону.

— Дети иногда получают куски хлеба от солдат, тех, что охраняют, — его голос дрогнул, — они прицепляют черствые куски к стрелам. Они не разламываются. Иногда, хлеб падает в грязь и приходится его отчищать. Крошки осыпаются. И дети собирают эти крошки с земли.

— Сколько у вас детей? — не удержалась, спросила я.