— Четверо и двое подмастерьев в обучении, старший недавно слег, — Дайнери махнул рукой, — от голода ослабел. Продукты сейчас за деньги не купить.

— Как город остался без запасов я знаю, а жители? — я подтолкнула к нему тарелку, — остынет.

— Так все летом началось, — Дайнери взялся за ложку, — то, что с зимы осталось подъели, а то что весной посадили, собирать не дали, город закрыли. Да во главе солдат, нынче, эрр Кахнат, говорят, он с Антерисом сильно на ножах.

Со слов Дайнери рисовалась совсем уж грустная картинка. Еще более удручающая, чем та, которую обрисовал Антерис.

— М-да, весело у вас тут, — резюмировала я разливая горячий отвар по чашкам, — как скоро вы сможете сделать то, что мне нужно?

— Так ведь нужно как можно скорее? — Дайнери неспешно ел кашу.

— Да, если наступит оттепель будет хуже.

— Эх, и откуда он взялся, мор этот, на нашу голову, — Дайнери, грустно вздохнув, неловко подтянул к себе кружку с отваром.

Я понимающе покивала и отправилась на кухню собирать мастеру мешочек с крупами. Похоже жалость к окружающим решила меня доконать, но не поделиться с Дайнери я не могла, тем более зная, что у него дети.

Мастер Дайнери допив отвар, принялся прощаться, забрал чертежи, бережно завернул их в лоскут непромокаемого росакарского шелка. Попытался отказаться от крупы, но я, наступив на горло собственной скупости и, подозреваю, здравомыслию, настояла. Вручила так же оплату за работу, вперед.

Данери ушел, пообещав вернуться завтра со сделанным проектом.

— Постараюсь как можно скорее сделать, — пообещал он напоследок.

Я же решив, что лучший способ не раскиснуть это работа по дому, начала с мытья посуды и протирания пыли. Прошлась по спальням с веником и тряпкой. Поставила готовиться ужин. Тревога за Разая не отпускала, как я не пыталась отвлечься на домашние дела, она все равно зудела где-то внутри как противный комар. В конце концов, вылизав дом до блеска, я села за стол в комнате, с очередными чертежами и схемами. Как я не сопротивлялась «прогрессорству» так или иначе необходимость в нем возникала.

В дверь постучали, я недовольно заворчав пошла открывать.

— Кто там? — осторожность не мешала никому и никогда во все времена.

— Женщина, если ты еще подержишь меня на этом холоде, то я буду греться о тебя, — весело сообщили мне.

Не поверив своим ушам я распахнула дверь и с придушенным писком повисла на пришедшем.

Ян, казалось, занял собой весь дверной проем и капельки растаявшего снега искрились на темных волосах. Я открывала и закрывала рот не в силах произнести ни слова. Как рыба.