– За то, что Вальдис оказался невольным свидетелем этого разговора, властью ордена он оказался обвинен в убийствах нескольких девушек. Вместо маньяка, которым на самом деле был принц Дианар, – на этом месте я, наконец, остановилась, направив горящий взгляд на повелителя.

– И вы подтверждаете этот рассказ? – спросил он у Вальдиса.

Бывший узник кивнул, одновременно бросая на меня удивленные взгляды.

– И откуда же вам это известно, если сур Аргон лишен языка? – звонко спросила Хеления.

В ее голубых глазах горел самый настоящий огонь. Но вряд ли кроме меня его кто-нибудь видел.

Император кивнул, тоже ожидая ответа.

И мне пришлось признаться:

– Потому что я оракул…

Простая, короткая фраза заставила вздрогнуть десяток человек. Она звучала так, словно в гробовой тишине на мраморный пол упал полновесный хрустальный сервиз, разлетевшись на тысячи осколков.

– Это ложь, – вскинулась мэссина. – Все достаточно сильные маги контролируются орденом! В империи нет ни одного оракула!

– Я скрывала свои способности.

– По какой причине? – приподнял густую бровь Линарий. – Ведь ваша сила принесла бы вам богатство, признание и титул асаи.

Сердце испуганным котенком полосовало когтями по грудной клетке. Я сжигала все дороги к отступлению. Теперь, если мне не удастся спасти Грегора, умрем мы оба:

– Потому что я дочь ансуров. Лишенных магии вашим указом.

Повелитель нахмурился, но ничего не ответил. Он явно раздумывал.

– Эта женщина только что призналась в тяжком преступлении, – воскликнула Хеления. – Помимо оскорбления императорской семьи и обвинения принца крови в ужасных злодеяниях. Из ее уст ложь льется, как вино из кувшина! Она должна быть наказана!

Белая ведьма даже вскочила со стула.

– Подожди, – остановил ее император. – Сура Мальтер, оставим пока вашу темную родословную. Но можете ли вы доказать свои обвинения против мэссины?

– Ваше светлейшество, неужели вы будете продолжать слушать эту сумасшедшую? – возмутилась глава ордена.

Линарий ничего не ответил. Лишь продолжал неотрывно смотреть на меня.