Плюс тридцать процентов к любом урону. Цена три золотых.

Блин, не намного сильнее, а стоит как золотой унитаз.

— Не дороговато ли? — тактично интересуюсь я.

Он встряхивает рукой бутыль так, что жёлтая жидкость внутри начинает пениться и произносит всего одно волшебное слово.

Слово, которое меняет всё.

— Стакается, — говорит он и сразу начинаю считать сколько штук мне купить сейчас.

— Десять, — говорю.

Тридцать золотых — это немало, но по другому жука мне не убить. Это плата за Риту, плата за несколько часов которые мы не потеряем. Не так уж и много.

Стакается — означает что эффект каждой выпитой бутылки складывается. То есть если я выпью сразу десять склянок мой урон возрастёт в три раза. Всего на три минуты — именно столько действует микстура — но это уже детали. Да, босса нужно будет убить за три минуты — с тройным уроном это не такая уж и фантастика.

Маг выгружает на стол десяток жёлтых бутылей и я торопливо, по одной засовываю их в сумку.

Неподалёку стоит механик, очень хочется подойти к нему, узнать как там мой «призрак»… Вот только сказать мне сейчас ему ничего, поэтому расплатившись просто бегу обратно к порталу.

* * *

Бой получается совсем коротким… впрочем другим он и не мог быть.

Все роли расписываем заранее — Миха, не подбегая близко, немного отвлекает внимание босса, а я глотаю бутылки и вместе с кипящим от ярости и безмерной силы Симпой — на него эликсир подействовал тоже — бросаюсь в бой.

Секунд за тридцать мы вливаем в босяру шквал урона и он умирает раньше чем понимает за что. Умирает с упрёком глядя на нас своими огромными стеклянными глазищами.

Рита поломана, но жива. Мы вытаскиваем её из мёртвых объятий жука и укладываем на земле рядом. Лежит и молча счастливо улыбается глядя на нас. Трачу на неё пару крохотных бутылочек лечения — они валятся из обычных мобов и совсем не ценятся.

— Кто это? — она показывает на Миху который кряхтя старается больше всех. — Кто этот смелый рыцарь так отважно бросившийся в объятия жуткого босса? Я почти люблю тебя, герой.

— Я Миха, — смущаясь отвечает рыцарь.

— Ну вот, — улыбаюсь я, — женщины так ветрены.