– А наша – Эдуарда, – подсуетился Кунцев.

Этот много лет вел всю бухгалтерию клана. Хитрый и изворотливый, больше похожий на лиса, чем на медведя. И внешне, и характером. Да и сын у него такой же. Весь в отца пошел – невысокий, худощавый, быстрый. С ним нужно быть настороже, Эдик честно играть не привык.

– Мы тоже не откажемся, – пробасил один из главных богатеев клана Палицын, и на его круглом лице сверкнула хитрая улыбка. – Вставай, сынок, – ткнул он в бок сидящего рядом Гришку. – Покажи, на что способен.

Григорий засопел и поднял со скамьи свою тушу. Он напоминал типичного качка, но это впечатление было обманчиво. Умный, сильный, ловкий, Палицын был достойным соперником. Но зверь у него слабее моего. Гораздо слабее. Если надавить, то может и не устоять.

Я наблюдал, как встают из-за стола претенденты на победу и ждал. Четверо. Пока только четверо. Неужели больше никто не осмелится?

– Ну тогда и мы в стороне не останемся, – крякнул Елисеев и посмотрел на сыновей. – Никита, Василий, вы как? Готовы побороться?

Братья молча кивнули. Они все делали молча и сообща. Одно слово – близнецы.

Взгляд скользнул по лицам парней. Глаза горят азартом, каждый мечтает о победе и мысленно уже примеряет кольцо главы. Вот только рано они меня со счетов скинули. Рано.

Я отдал власть бурому, и тот громко заревел внутри. Гришка побледнел и ухватился за стол. Братья Елисеевы покачнулись и отступили. Старые оборотни едва заметно пригнулись, и я почувствовал волну страха и недоумения.

– Что ж, у нас шестеро претендентов против одного законного наследника, – подвел итог Герман. – Предлагаю провести жеребьевку и составить пары. Бой будет идти до полной победы над противником. Финальная схватка состоится поочередно между самыми сильными.

– Я беру самоотвод, – глухо сказал Гришка. Он рухнул на лавку и опустил глаза, стараясь ни на кого не смотреть.

– Мы тоже, – после короткой паузы и переглядываний заявили братья Елисеевы.

– И я, – неохотно выговорил Эдик.

Видно было, что ему нелегко далось это решение, но дураком младший Кунцев никогда не был и умел правильно рассчитывать свои силы.

– Что ж, тогда у нас остаются три претендента, – спокойно сказал Герман. – И бой будет идти поочередно. Устроим жеребьевку.

– Нет, – я тоже поднялся и посмотрел на дядю: – Я выбираю бой крови и буду биться сразу со всеми. Одновременно.

Герман ощутимо побледнел. В его глазах вспыхнул гневный огонь и тут же погас, оставив после себя серый пепел страха.

– Ты не можешь, – голос дяди сипел. – Бой крови давно под запретом.

– Но это негласный запрет, он не прописан в наших законах, – проскрипел старик Кунцев. – А что не запрещено, то, как известно, разрешено.