Жить теперь мне предстоит здесь.

В широких дверях дома появился мужчина в черном фраке.

— Мистер Хэнтон, — встречает дворецкий хозяина дома. — Мадам, — слегка склонив голову, приветствует меня он.

— Распорядитесь о легком ужине, — сразу сказал ему Джон.

Вступив на светлый мраморный пол в холле, я почувствовала, как сердце забилось чаще. Мебель здесь из темного дерева, на белых стенах большие картины, повсюду яркие персидские ковры. Поднимаю глаза к потолку — над головой небольшая люстра.

Джон провел меня через гостиную к столовой.

— О чем думаешь? — спрашивает он, заприметив мой легкий ступор.

Я медленно обхожу обеденный стол персон на пятьдесят. Провожу пальцами по блестящей лакированной мебели, смотрю по сторонам:

— Обедать здесь все равно, что в холле железнодорожного вокзала, — подразумеваю я размеры комнаты, наверное, самой большой в доме.

Я преувеличила, конечно, а Джон не скрыл улыбки.

— Я никогда не обедаю здесь. Идем, — сказал он, и я последовала за ним.

Хэнтон привел меня в небольшой округлый закуток при гостиной — уголок для завтрака с видом на сад. Так назвал это место Джон.

Без сомнений, здесь лучше.

Смотрю на мужчину, а он смотрит на меня. Вглядевшись в таинственный мрак немного уставших глаз, спрашиваю Хэнтона:

— Что тебя тревожит?

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Ты жалеешь о чем-то? — все равно настаиваю я, и в глазах мужчины сверкнула сталь.

В ожидании ответа мне потребовалось усилие, чтобы не отвести от него взгляд.

— Рассчитывал, что моего вмешательства на слушании не потребуется, — прямо сказал он, а я вмиг почувствовала себя немного виноватой. — Но этого не случилось, и теперь мне предстоит столкнуться с проблемами, к которым я не слишком готов.

Хмурю взгляд.