-- И не надо, -- решительно сказал Острон. -- Все, что он говорил тебе, -- ложь.

-- Откуда ты знаешь? -- с легким подозрением спросил Улла. Острон вздохнул.

-- Я тоже слышал этот голос, -- признался он. -- Давно... в Тейшарке, когда меня сильно ранили. Я думаю, это был темный бог. Но ведь все прекрасно знают, что он не говорит правды.

О своем последнем сне, пришедшем к нему в храме Шарры, он сказать все-таки не решился.

Ведь он не был ранен тогда.

-- Ужасно, -- заметил Басир. -- Это значит, темный бог может с каждым заговорить, когда захочет?..

-- Пусть говорит, -- Острон пожал плечами, скрывая собственную неуверенность. -- Мы же знаем, что все, что он говорит, -- неправда. Просто нельзя верить его словам, вот и все.

-- Мне бы твою смелость, -- пробормотал Ниаматулла. -- Он говорил, не умолкая... о таких вещах, о каких я и думать не хочу.

-- Ну ничего, все позади. Теперь-то ты быстро поправишься, верно?

-- Ага, -- кивнул Улла, но не слишком-то убежденно.

Когда они вдвоем с Басиром спускались по узкой лестнице, в зале обнаружился новый посетитель. Анвар отвлекся от своего чтения и негромко переговаривался с ним; увидев парней, оба замолчали.

-- Мир вам, -- произнес нахуда Дагман. -- Как больной, уже оклемался?

-- Он пришел в себя, -- ответил Басир. -- А ты хорошо знаком с ним, нахуда Дагман?

-- Лет пять уже знаю его, -- фыркнул моряк, -- еще с его отцом дружбу водил. Акил был интересный человек, я любил поговорить с ним, когда стоял в здешнем порту. Ну, конечно, если не спорить с ним на его больную тему насчет Суайды.

-- Насчет Суайды?..

-- О, папенька Уллы большой был знаток всяких легенд, -- рассмеялся Дагман, -- только на одном он был просто помешан: утверждал, будто Суайда не был порожден темным богом, а был братом Эльгазена, с которым Эльгазен рассорился, и тот ушел на юг.

-- Да ведь это просто миф, -- удивился Острон. -- И все равно ничего не докажешь, что ни утверждай.

Дагман пожал плечами.

-- Я ему о том же говорил. Ну, а потом бедолага помер... чтобы поддержать семью, Улла и начал играть на барбете по прибрежным трактирам. Я там его часто видел.