-- Из камней?.. -- лениво предположил Бел-Хаддат. -- Ладно, парень, давай спускайся отсюда. Все остальные уже давно поужинали, один ты здесь сидишь.

-- Да я...

-- Я сказал, спускайся.

Он вроде повторил это без особого нажима, но Леарзе вдруг стало не по себе; он послушно проскользнул мимо Бел-Хаддата и скрылся в проеме люка.

Когда молодой китаб пришел к костру, его встретили с облегчением; Сафир протянула ему тарелку с жареным кроликом, а Острон спросил:

-- Что же там такого интересного?

-- Там эта труба, -- охотно ответил Леарза, мигом позабыл про еду. -- В нее видно небо! Она сильно увеличивает его, и я видел, что звезды на самом деле большие, это не просто крошечные точки в небе, а целые... -- он взмахнул рукой, подбирая слово, -- диски! И луна была вовсе огромной, как поднос.

-- Да ладно тебе, -- пожал плечами Острон. -- Господин Анвар сказал, там лупы. Они же все увеличивают. Я как-то видел, если через лупу посмотреть на собственный палец, он тоже будет размером с ладонь. Это ведь не значит, что палец на самом деле такой огромный.

-- Да, но... -- смешался немного Леарза.

-- В любом случае, что нам даст рассматривание неба, -- заметил Элизбар. -- Какая разница, большие звезды или маленькие. До них все равно не достать.

Леарза уныло опустил голову.

-- Ну да, -- согласился он. -- Просто это было очень красиво.

Ночь сгущалась над небольшой площадкой, на которой они стояли лагерем; понемногу люди укладывались спать, и на первую половину караульными на этот раз вызвались Абу Кабил и Дагман. Сунгай поколебался, прежде чем дать свое согласие, но решил, что в конце концов вряд ли так высоко в горах, далеко от людских поселений им угрожает какая-то опасность, а эти двое о чем-то жарко спорили у костра, наверняка потому и предложили себя, что все равно хотели подольше поговорить.

Леарза не мог уснуть дольше всех, вертелся на своем бурнусе и то и дело смотрел в небо. Виденное в подзорную трубу будоражило его воображение. Огромная луна, похожая на серебряный диск, а недалеко от нее другая звезда, ярко-голубая, размером с кулак. Об их истинных размерах судить было достаточно трудно, но Леарза знал, что они наверняка больше, чем булавочная головка, а может быть, даже больше, чем выглядели в трубе.

Усталость сморила наконец и его, и во сне молодому китабу виделось, как он шагает по серебристой дорожке в бархатной темноте, а вокруг него светятся шарики звезд.

Тем временем у костра остался один Дагман, лениво куривший самокрутку. Не было и Бел-Хаддата, и даже толстяка-ученого; в темных глазах бывшего капитана мерцали отсветы огня. Он вроде бы сидел, погруженный в свои мысли, но на самом деле внимательно наблюдал за спящими людьми.